Циркачи не спеша завтракали, разговаривая, смеясь и куря одновременно. Один из ребятишек путался под ногами у взрослых, крутя сальто, пока наконец не плюхнулся совсем рядом с костром. Взрослые немедленно подняли и отряхнули малыша, после чего, хорошенько отшлепав, вернули матери. Солнце поднялось довольно высоко, когда они запрягли в расписные фургоны низеньких коренастых лошадок, и караван двинулся восток. Лиланте незаметно следовала за ними.

На третий день она разобралась в том, что за отношения связывают циркачей. Караван состоял из шести фургонов, в каждом их которых ютились большие семьи, состоявшие из трех, а то и четырех поколений. В повозках хранилось имущество бродячих артистов — костюмы, видавшая виды кухонная утварь, мешки и бочонки с продуктами, включая бочонок виски, который в родной деревне Лиланте называли огненной водой. В одну из ночей циркачи опустошили эту бочку и до утра пели и танцевали вокруг костра. В ту ночь Лиланте подобралась почти к самому лагерю, притаившись за одним из фургонов и накрывшись одеялами, владельцы которых свалились под сомнительной защитой фургона. Она выделяла одного из них: молодого, с блестящими черными глазами и копной спутанных темных волос. У него недавно начали расти усы и бородка, придававшие ему неухоженный вид. Он привлек Лиланте тем, что ловко жонглировал — над его головой взлетало все больше и больше золотистых шариков, и девушка частенько увязывалась за ним, когда он уходил из лагеря, чтобы потренироваться в одиночестве. Он жонглировал почти все время — горшками и кастрюлями, которые должен был отмыть, камешками, которые таскал в своих карманах, мечами и кинжалами, которые подавала ему сестра, тоненькая девочка с такими же, как у него, черными глазами и каштановыми волосами. Оба были не только жонглерами, но и акробатами, и, глядя, как ловко они крутят сальто, Лиланте приходила в совершенное изумление. Они походили скорее на клюриконов, чем на человеческих детей, в особенности, когда играли в ветвях деревьев, кувыркаясь и перепрыгивая с ветки на ветку.

Их отец, крупный мужчина с налитыми кровью глазами, пугал Лиланте, и она убегала, если он оказывался поблизости. Он был огнеглотателем, а древяница не могла видеть, как кто-то поедает пламя. Именно он громче всех рассказывал истории и играл на скрипке, щипал проходящих женщин на вечеринках и дружески хлопал по плечам их мужей. У него самого жены не было, и он, похоже, не замечал раздражения других мужчин. Его мать была единственным человеком, который мог его успокоить, особенно, когда он выпивал лишку. Старуха никогда не спала на земле под фургонами, появляясь на улице только когда разжигали костры и варили еду.