Ликование не прекращалось несколько дней. Ненавистных старейшин Всеобщего Собрания всех до единого арестовали и посадили в Черную Башню ждать суда. Ко всеобщей досаде, Филде среди них не было. Женщина в золотых доспехах, которая так бесстрастно следила за испытанием поединком, оказалась не настоящей Филде, а всего лишь ее служанкой. Пока защитница сражалась за нее, Филде сбежала из города, прихватив с собой столько денег из казны, сколько смогла унести.

Томас исцелил раны Лахлана, так что уже меньше чем через час после поединка он вновь обрел свои силы. Успех окрылил Ри, его золотистые глаза сверкали, а смуглое лицо светилось от возбуждения. Снова и снова он переживал этот бой, описывая удары и обманные выпады, пока Изолт в конце концов со смехом не попросила его прекратить.

— Это был один из самых долгих часов в моей жизни, и я ни за что не хотела бы снова пережить такой час, — сказала она.

В день весеннего равноденствия, когда свет и тьма поделили сутки поровну, новый Филде Брайда, Киллиан Слушатель, короновал Эльфриду Элизу Ник-Хильд на престол Тирсолера. Она была одета в очень простое белое платье и красный плед Мак-Хильдов, перекинутый через плечо и скрепленный на груди брошью с эмблемой клана. На другом плече красовалась узорчатая перевязь с золотым мечом, который носил каждый Мак-Хильд, начиная с самой Бертильды Яркой Воительницы. В малиновом плаще и золотой короне на голове она казалась совсем юной и хрупкой, но очень величественной. Когда банприонса ехала обратно во дворец в открытом экипаже, запряженном четырьмя белыми лошадьми, толпа впала в неистовство, осыпая ее цветами и сластями и подбрасывая высоко в воздух шляпы.

В ту ночь все члены Лиги Исцеляющих Рук были почетными гостями на пиру. Им преподнесли новую одежду, и хотя по лукерсирейским меркам она была безнадежно блеклой, но по сравнению с тем, что им приходилось носить последние несколько месяцев, она казалась роскошным нарядом. Брангин была особенно счастлива наконец-то снова одеться как девушка, хотя волосы у нее еще недостаточно отросли, чтобы сделать прическу, поэтому они просто свисали шелковистыми прядями чуть ниже ушей.

Когда Финн сошла по лестнице, одетая в темно-коричневое бархатное платье, с эльфийской кошкой на локте, Джей поклонился ей и сказал:

— Нет, вы только поглядите на нее, ни дать ни взять бастард гордого лорда!

— Эй, это мое выражение! — возмутилась Финн. — Этак ты еще скажешь, что я выгляжу отлично, как козье дерьмо, утыканное лютиками.

— Ну да, все так и есть, — ответил он, протягивая ей руку. — Только еще лучше.