День клонился к вечеру, и Лиланте все больше мучилась сомнениями, не зная, то ли она хочет встречи со своими сородичами, то ли боится ее. Чем ближе был закат, тем многолюднее становилось в саду, пока все полянки и рощицы не стали кишеть лесными жителями, каждый из которых прихватил с собой горсть орехов или гроздь спелых ягод, чтобы внести свою лепту в праздничный пир. Ниссы плели цветочные гирлянды, которые развешивали на деревьях, а стаи светлячков носились в воздухе, таинственно мерцая.

Когда солнце опустилось в голубую дымку, из леса начали выходить древяники. Лиланте стеснялась и робела, поэтому просто смотрела на них, застенчиво скрестив ноги. Некоторые были толстыми и высокими, точно вековые кедры, с головами, увенчанными игольчатыми листьями и яркими золотистыми ягодами, и корнями, толстыми и узловатыми, как у дубов. У других кора была исчеркана чем-то похожим на детские каракули, а третьи были стройными, бледными и гладкими, с ниспадающими волосами, покрытыми крошечными зелеными листочками, как у самой Лиланте. В ту ночь они танцевали среди деревьев, наклоняясь и раскачиваясь, точно лес в грозу, а клюриконы играли на своих барабанах и флейтах, и маленькие ниссы порхали над их головами, возбужденно вереща.

Лиланте смотрела, как зачарованная. Когда древяники затянули свою странную неистовую песню, она обнаружила, что покачивается в медленном и величавом ритме, а ее корни поднимаются и притопывают. Кто-то взял ее за руку, кто-то еще — за другую, и она радостно поклонилась, танцуя вместе с ними, и зеленая кровь-живица стучала в ее венах. Она видела, что Ниалл, с вплетенными во взъерошенные волосы и бороду цветами, тоже танцует, а на каждой руке у него висит по хобгоблину. Бран сидел на суку, играя на своей деревянной флейте, потом кувырком полетел вниз и принялся плясать джигу вместе с ней.

Всю ночь волшебные существа танцевали под неистовую, западающую в память музыку. Один или два раза, кружась и раскачиваясь, Лиланте замечала, что процессию вел высокий мужчина, увенчанный ветвистыми рогами, точно олень. Освещенное лишь лунным светом и хаотическими огоньками светлячков, его лицо было изборождено тенями. Рядом с ним танцевала самая младшая из Селестин, та, которую звали Облачной Тенью, и из всех трех ее глаз текли слезы.

Они танцевали всю благоуханную ночь напролет, углубляясь в потайное сердце сада. Лиланте никогда не забиралась так далеко, поскольку Селестины каждый раз мягко, но настойчиво уводили ее с ведущих туда тропинок. Она завороженно оглядывалась, увлекаемая процессией по аллее моходубов на широкую поляну. Высокие камни, точно часовые, стояли по кругу, и каждый из них был увенчан еще одним, образуя грубую арку. Внутри каменного круга возвышалось дерево, его листья казались черными на фоне звездного неба, а корни, извиваясь, тянулись в стороны, точно щупальца гигантского осьминога.