У Изолт с Лахланом было всего две тысячи человек, а остальных оставили в Дан-Идене или послали вместе с ядром армии. Когда они в ту ночь разбили лагерь, костры вдоль дороги казались рубиновым ожерельем, мерцающим в холодных весенних сумерках.

На следующий день они добрались до Эслинна и вошли в лес, к огромному удивлению солдат, которым не сообщили о цели похода. Дорога сильно заросла, и им приходилось расчищать ее топорами. Маделон Ник-Эйслин, мать Гиллиан и Гислен, послала нескольких своих людей проводить их, и они шли впереди, высокие неразговорчивые мужчины, одетые в грубую кожу и меха.

Они добрались до маленького замка Локсит за неделю. Он был построен у небольшого озерца и состоял из четырех круглых башенок с замшелыми крышами. Три его стороны поднимались прямо из озера, с четвертой стороны его защищала крепкая внешняя стена. Берега озера густо заросли деревьями, чьи ветви свисали до самой воды. Это было изящное маленькое здание, совершенно не способное вместить всю армию, которая разбила лагерь в лесу. Лишь Изолт, Лахлан, ведьмы и Телохранители Ри остановились в стенах замка, и то в тесноте.

За хозяйством в замке следила пожилая пара, прожившая здесь всю свою жизнь. Мегэн заметила пронзительную яркость раскосых зеленых глаз женщины и со знанием дела сказала Йоргу:

— Я не удивлюсь, если она окажется родней Лиланте. Говорят, здесь, в Эслинне, немало таких, в чьих жилах течет кровь древяников.

Они прожили в замке неделю, поскольку было решено атаковать Арденкапль через месяц после Бельтайна, когда обе луны потемнеют. Благодаря хорошей погоде они добрались до замка Локсит быстрее, чем рассчитывали, поэтому у них было время связаться с Лиланте, сходить на охоту за свежей провизией и насладиться лесным покоем.

В последний вечер в замке Изолт и Мегэн сидели на балконе, который тянулся по всему периметру центрального здания, и смотрели, как над закатным озером всходит тонкая кромка голубой луны.

— Завтра начнется затмение Гладриэль, — сказала Мегэн, — и пойдем в наступление на Арденкапль. Будем надеяться, что сможем застать их врасплох, хотя мне эта надежда кажется тщетной.

Изолт ничего не сказала, положив голову на руки.

Старая колдунья склонилась вперед и коснулась ее плеча.

— Почему ты не сказала Лахлану?

Изолт не стала притворяться, что не поняла, о чем речь.

— Он попытался бы заставить меня остаться в Дан-Идене, если бы знал.

— Может, это было бы вовсе не так уж и плохо? — спросила Мегэн. — Ты должна заботиться о детях, которых ты носишь.

— О детях?

— Да, это опять близнецы.