Снова и снова он отдавал приказ пушкам стрелять не только по городским укреплениям, но и по самому Риссмадиллу. Дворец, расположенный так высоко над их мачтами на гигантском каменном уступе, оказался трудной целью для кораблей но все, что могло помочь адмиралу обеспечить быстрое падение дворца, стоило попытаться сделать.

Огонь догорел, угли подернулись серым пеплом, и темноту и тишину спальни ничто не нарушало, когда Дугалл поднял голову. Внезапное желание схватить на руки исхудавшее тело Ри и унести его прочь было почти непреодолимым. На Дугалла вдруг накатил страх, что Ри умер во сне, и он пошарил по подушке, отыскивая почти прозрачное запястье кузена. Пульс все еще бился. От прикосновения пальцев Дугалла пульс участился, и слабый голос спросил:

— Кто здесь?

— Это я, Дугалл. — Он почувствовал, как запястье облегченно обмякло.

— Ты пришел посмотреть, как я сплю, Дуг? — В сонном голосе Ри прозвучала нежность. — Боишься, что я умру ночью?

— Я боюсь... — нерешительно ответил Дугалл, — боюсь за твою безопасность, Джаспер, но не спрашивай меня, почему.

— Моя смерть уже близко, — прошептал Джаспер. — Я чувствую ее.

— Да ну, брось. Треснувшая чашка целые переживет, ты же знаешь!

— Когда я был еще ребенком, говорили, что у меня есть Талант, — проговорил Джаспер. — Поверь мне, Дугалл, если у меня еще и остался какой-то Талант, то это предвидение моей собственной смерти.

Дугалл был потрясен.

— Надеюсь, что это не так, Джаспер, потому что настали такие времена, когда нам нужен сильный Ри.

— Я хочу вернуться в Лукерсирей. Я скучаю по Жемчужинам Рионнагана, сверкающим под солнцем, я скучаю по Сияющим Водам, я скучаю по садам и прогулкам по лабиринту. Помнишь, как мы играли там в пятнашки? Говорят, в тот день, когда Башню сожгли, он исчез. — Джаспер вздохнул. — Мне до сих пор иногда кажется, что я слышу зов Лодестара... Мой ребенок должен взять его в руки, я не хочу, чтобы он стал первым за четыреста лет Мак-Кьюинном, рука которого не коснется Лодестара... — Его голос прервался — силы покинули его.

Чувство опасности стало настолько острым, что Дугалл чувствовал ее у себя за плечами, ее дыхание полярным ветром леденило ему спину.

— Джаспер! — сказал он настойчиво. — Что-то не так! Я это чувствую.

— Уже почти рассвело. Мне очень хотелось бы снова увидеть рассвет, прежде чем я умру.

— Я помогу тебе подойти к окну, — с готовностью отозвался Дугалл.

— Я не могу ходить. Ноги трясутся, а сердце бухает, как барабан.

Дугалл нагнулся и взял кузена на руки, ужаснувшись, каким легким он стал. Джаспер, как и большинство Мак-Кьюиннов, был не высок, но теперь он стал не тяжелее ребенка.