Она расчесала волосы и намазалась кремом. Зеркало отразило ее впалые щеки и убитый горем вид. Майя вгляделась в свое отражение, представив себя в первом расцвете красоты и молодости, и постепенно следы горя исчезли, странность черт сгладилась, и она стала более похожей на человека, чем когда-либо.

Она остановилась у окна, удивляясь, почему ей не несут ребенка, и увидела, как бой, точно неистовая буря на море, бушует вокруг дворца. От страха у нее перехватило горло. Ведь дворец не падет? Теперь шум битвы звенел и в коридорах так громко, что она отчетливо его слышала и задумалась, не отправиться ли ей на поиски дочери самой. Если Латифа не унесла ее в безопасное место, все пропало. Она услышала, как дверь у нее за спиной распахнулась, и развернулась, подняв брови. Там никого не было. Она тревожно огляделась, чувствуя, как по коже забегали мурашки. Что-то заскребло по полу. Она вспомнила, как крылатый прионнса возник из темноты, сбросив черный плащ. Сердце у нее забилось быстрее. Она села за стол и подвинула к себе кларзах. Держа на коленях спрятанное Зеркало, всеми чувствами ощущая опасность, она погладила струны, и комнату наполнила нежная мелодия.

— Успокойся, — запела она. — Отдохни и успокойся.

Насколько она помнила, ее игра и пение всегда зачаровывали тех, кто слушал, подчиняя их ее воле. Своей музыкой она навела любовные чары и привязала к себе Джаспера на целых шестнадцать лет. Она успокаивала разъяренные толпы, обманывала непокорных прионнса и переманивала противников на свою сторону.

— Думаешь, я не знаю, что ты делаешь? — спросил с презрением мужской голос. — Ты поешь колдовскую песню. — И, к ее досаде, он тоже начал петь, и его баритон искусно переплетался с ее контральто. Майя почувствовала, как ее оплетают шелковистые путы, успокаивая и, подавляя волю. Она с усилием ускорила темп, сказав:

— Кто этот трус, который скрывается за злыми заклинаниями и змеей пробирается в комнату вдовы, насмехаясь над ее горем?

— Горем? Да ты шутишь! Думаешь, я не вижу твое притворство?

— Откуда ты знаешь, что я чувствую? Думаешь, у меня сердце каменное? Джаспер был моим мужем и отцом моего ребенка! Я очень любила его!

Она услышала, как его когти проскрежетали по мраморному полу и повернула голову, пытаясь скрыть свой страх.

— Так любила, что раньше времени свела его в могилу, украла у него трон и убила всю его семью? — Голос был хриплым от горя.

Она провела пальцами по струнам кларзаха, совсем легонько, нежно, и сказала:

— Почему ты не покажешься? Может быть, ты боишься?

— Я не боюсь!