— Так что, в конце концов, ты проиграл, Лахлан Мак-Кьюинн, а я выиграла. Видишь ли, моя дочь очень сильна. Она была зачата на вершине прохождения кометы при помощи Заклинания Зачатия и должна была родиться в самый могущественный час...

— Не забывай о том, что Лазарь заставил тебя родить раньше срока, — напомнила Изабо, — так что Бронвин родилась в день осеннего равноденствия, а не в Самайн.

Лахлан и Майя не обратили на ее слова никакого внимания, схлестнувшись взглядами.

— Неважно, насколько она могущественна, Майя, — сказал взбешенный Лахлан, — она всего лишь ребенок. — Он протянул руку и воззвал к Лодестару, призвав на помощь всю свою волю и желание. Белый шар поднялся из руки девочки и поплыл к нему над прудом. Малышка разочарованно захныкала и снова подняла ручонку. Лодестар замер в воздухе, точно не в силах решить, на чей зов ответить, и это очень напомнило Изабо ее суд в Кариле, когда маленький лорд заставил Лазаря выбирать между ней и ее законной хозяйкой, Главной Искательницей Глинельдой.

Шар колебался всего лишь миг, потом приземлился в руку Лахлана. Его кулак торжествующе сомкнулся.

— Видишь, я более могуществен, и Лодестар выбирает меня. Готовься к смерти, Колдунья!

Его рука крепко сжимала Лодестар, и он не мог стрелять из Лука, поэтому выхватил палаш и направился к ним.

Майя в страхе огляделась, потом ее взгляд устремился к пруду. Вода все еще искрилась светом, но в центре уже кружилась воронка — вода начала уходить. Банри швырнула Бронвин в пруд и нырнула прямо в кружащуюся глубину.

— Нет! — закричала Изабо и бросилась вслед за ними.

Вода озарялась серебристым светом, и она увидела, как ноги Майи исчезли в пенной круговерти. Бронвин проворно плыла за ней, как головастик, вытянув руку, чтобы ухватиться за ее волосы.

Изабо погружалась все глубже и глубже в искрящуюся и пенящуюся воду. Ее глаза были широко открыты, но все, что она видела, это лишь серебристые отблески, как будто из глубин озера бил яркий свет. Она рванулась вперед и увидела ноги Майи, опоясанные кольцом плавников. Та плыла прямо к сердцу ключа. Бронвин, позвала Изабо, и малышка оглянулась на нее. Ее глаза странно сияли, тельце блестело чешуей, вокруг рук и ног развевались оборки платьица, а из спинки торчал длинный зазубренный плавник. Потом малышка снова гибко развернулась и поплыла вслед за матерью.

Изабо отчаянно ухватилась за крохотную ножку, и девочка, извиваясь, оказалась у нее в руках. Развернувшись в обратную сторону, девушка устремилась на поверхность, чувствуя, как горят ее легкие. Казалось, они плыли бесконечно, и все огни начали гаснуть. Наконец, с малышкой в руках, она выбралась на воздух, кашляя и хватая ртом воздух.