– Как ты думаешь, мы остались единственные? – спросил Арси спустя минуту. Голос его прозвучал едва ли не жалобно. Несмотря на солидный возраст, он сохранил некую внешнюю невинность, весьма удобную для человека его профессии. Сэм придвинул стул себе и уселся.

– Единственные в чем? – спросил он.

– В том, что не отбелились. Не стали хорошими людьми, законопослушными людьми, людьми, помогающими старушкам, – одним словом, приличными. – Для пущей выразительности Арчи плюнул на пол.

– Не знаю… – Сэм закутался в плащ, словно чувствуя неловкость. – Ну, нет, конечно. Я хочу сказать – зло существовало всегда – с тех пор, как появился разум…

– Ох, паренек! Не стал бы я называть нас злом… – прервал его Арси, обиженно распахнув глаза. – Чересчур самостоятельны, это правда, и, быть может, не слишком сострадательны к ближнему…

– Я бы тоже не стал. Но ты же понимаешь, что нас видят именно такими. Только потому, что парень гордится своей работой, его клеймят, как злодея! – Сэм оскорбленно всплеснул руками. – Я – убийца! Это моя профессия! Больше я ничего не умею! – Он вздохнул. – Не знаю, единственные ли мы, Арси. И сказать по правде, меня это не интересует. Пошли отсюда. Мне здесь как-то не по себе.

– Больше, чем где-нибудь в другом месте, паренек? – Сэм сделал вид, что не расслышал.

– Пошли, – повторил он, вставая. Черный плащ красиво завихрился.

Арси выбил трубку и спрятал ее в карман.

– Пошли? Куда пошли?

– Куда же еще?

– Ну да! В таверну.

«Пенный Бобр» был замечательным заведением – крепкие столы и чистая солома на полу. Арси и Сэм, разумеется, уселись в дальнем углу, где было темнее: торговцы и горожане пялились на черный плащ Сэма и нервно перешептывались. В таверне было тесно, накурено и шумно. Потягивая третью пинту эля, Арси наблюдал за Сэмом, с мрачным видом сидящим перед кубком темно-красного вина. Вдруг бариганец нахмурился, отчего его кустистые рыжие брови сдвинулись, а лицо стало похоже на печеное яблоко.

– Лучше бы тебе поменять одежду, Сэмми. Люди болтают.

Сэм негромко фыркнул:

– Ну и пусть болтают. Переодеваться не собираюсь. Кроме одежды, ничего не осталось. Это все, что у меня есть. И… – он икнул, – это все, что я есть. – Его темные волосы сально поблескивали в тусклом свете. – Я нюхаю, следовательно, существую, – хихикнул он.

Арси разозлился. Сэм никогда не умел пить. Слабаки они, эти шестиземцы. Хотя, конечно, последние недели выдались не из лучших. Слухи, доходившие до него, в точности соответствовали истине. Древние гильдии контрабандистов, воров и убийц, разбойничьи шайки, пиратские корабли – все подобные организации дружно вставали на путь добра. Собственно, это началось уже давно, многие месяцы тому назад, если не годы, но он был слишком занят делами и ничего не замечал. А потом в один прекрасный день последние члены его гильдии бросили свои последние взносы ему на стол вместе с заявлениями об уходе – и ушли. Что касается других – так те просто исчезли, даже не дав себе труда соблюсти эти последние формальности. Одни покинули город, другие стали торговцами или ремесленниками. А среди аптекарей и мясников он нередко встречал бывших коллег Сэма. Просто отвратительно! Годы обучения… Умение бесшумно взобраться по любой стене, незаметно влезть в любой карман, с едва слышным звоном вскрыть любой самый сложный замок, раствориться в тенях и остаться незамеченным… Все забыто! Все псу под хвост! Арси вновь посмотрел на своего спутника. Взять, к примеру, хоть его. Он много лет не прикасался к спиртному. Почему? Потому, что руки его должны оставаться надежными и сильными – настолько сильными, чтобы одним движением сломать позвоночник. Потому что глаза его должны быть зоркими – настолько зоркими, чтобы в темноте разглядеть полет мотылька. Потому что походка его должна быть уверенной и бесшумной. Потому что его организм должен быть крепким – настолько крепким, чтобы нейтрализовать такую порцию яда, которой хватило бы на десятерых обычных мужчин. Потому что он должен владеть собой – настолько, чтобы без стона отрезать самому себе руку.