Не зная, что еще предпринять, Банкан зажал ладонью решетчатый рот механизма.

– Ты уж извини, – зазвучал приглушенный голос, – но у меня почему-то на редкость хорошее самочувствие. Даже разогрелся. Все-таки приятное это занятие – выкладывать правду.

– Не хочу ничего слышать!

– Хочешь, я-то знаю.

– Ну, пожалуйста! – взмолился Банкан на бегу. – Сжалься!

И тут в голосе Правдивца засквозил высокогорный холод:

– Правда и жалость несовместимы! Ты трус! Боишься истины, как и большинство разумных существ.

– Еще бы не бояться, – задыхаясь, прошептал юноша.

До опушки уже было рукой подать.

Глава 27

Глава 27

В конце концов Банкан очутился на знакомой мирной полянке. Ни Джон-Тома, ни Клотагорба он не застал, но растерянный Мальвит впустил его в Древо и даже – о, чудо! – предложил устраиваться поудобнее.

– А ведь я пытался тебя предупредить, – напомнил черепах, когда они с Джон-Томом возвратились. – Но ты не пожелал выслушать. – Заскрипев панцирем, он глубоко вздохнул. – Мало кто внемлет моим советам.

Хорошо, если находится один на сотню.

– Мадж вообще никого не слушает, даже меня.

Джон-Том с тревогой вглядывался в испачканное, вспотевшее, усталое лицо сына. Позади на верстаке помалкивал Великий Правдивец – воплощение механической невинности.

Банкан вытер пот.

– Никогда в жизни не подозревал, что правда бывает так опасна.

– Ошибка – считать, что цивилизация зиждется на абсолютной истине, – важно заявил Клотагорб. – Ее ровно столько, сколько может вытерпеть народ, то есть сущие крохи.

– Это так, – коротко подтвердил Правдивец.