— Другое тело? — Праджи недоверчиво покачал головой. — Как же ты ее узнал?

— Когда хорошо знаешь кого-то, тело значения не имеет, — ответил Накор.

— Еще бы, — вставил Ваджа, которого этот разговор явно забавлял.

— Заткнись, — рявкнул Накор. — Дело слишком серьезно. Видимо, она заключила с пантатианами сделку в обмен на вечную молодость. Но она не знает, чем это грозит. А я ведь ее предупреждал. Я говорил: «Им нужно больше, чем ты при всем своем желании способна им дать». И я был прав. Теперь она в их власти.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Кэлис. Накор помрачнел.

— Ты не забыл, что случилось с твоим отцом? Доспехи из Белого и Золотого?

— Не может быть, — прошептал Кэлис, и краска сбежала с его лица.

— Все повторяется. Джорна, или Кловис, или как там ее сейчас, носит изумрудную корону, и корона воздействует на нее. Она изменяется, так же как твой отец.

Некоторое время Кэлис молчал. Потом он повернулся к де Лонгвилю:

— Передай Фостеру, чтобы задержал арьергард на пятнадцать минут. Если они обнаружат погоню, пусть их лучший наездник догоняет нас, а остальные уводят ее в сторону. Мы будем ждать их сутки в пещере, что отыскали вчера, а потом поскачем в Ланаду.

— А если змеи не клюнут на приманку? — спросил де Лонгвиль.

— Пусть заставит их клюнуть, — сказал Кэлис. Де Лонгвиль резко кивнул, повернул коня и поскакал в хвост отряда. Оглянувшись, Эрик увидел, что Фостер и шестеро его человек придержали лошадей, а потом медленно двинулись в противоположном направлении.

***

На следующее утро в хвосте колонны раздался крик:

— Всадник!

Эрик обернулся — это был Джедоу Шати. Лошадь его была вся в мыле, и это могло означать только одно — погоню. Эрик развязал тесьму, крепящую меч к ножнам, и приготовился к схватке.

За спиной Джедоу, меньше чем в миле, возникло облако пыли. Эрик всмотрелся и, едва разглядев всадников, закричал:

— Саауры!

— С чего ты взял? — спросил де Лонгвиль.

— Для этого расстояния лошади слишком большие — сравните с лошадью Джедоу.