Обратную дорогу, надо сказать, Митяй шел, чуть ли не вприпрыжку. Ой, дурень…здоровый, сильный мужик. Лет…тридцати пяти. Высокий, как шкаф. Лицо приятное. Всем хорош и пригож. Да вот беда…зазноба его Миролюба, на другого теперь смотрит. А его не замечает…и вот наш Митяй, решил покорить ее…пушкой дальнего действия в штанах. Либо мужчины здесь какие-то эгоистичные, либо бабам и, правда, много не надо.

К моей избушке вышли, когда солнце уже клонилось к закату. Н-да…весь день с этим дурнем потеряла.

— Ладно, слушай сюда, цветы осторожно обдерешь и в теплую воду положишь на ночь. Тканью легкой накрой. Чтобы не сглазил никто…пить каждое утро по две ложки перед едой. Листья и корешки зарой у себя под окном. На вот, наговор прочти, когда все сделаешь. Да смотри, чтобы не видел никто. Ясно?

— Ой, ясно, госпожа Ягида! Спасибо вам! Ой, спасибо…

— Э! Куда?! А плата?

Митя как-то странно застыл и вжал голову в плечи.

— Я кажись…кошель, в лесу потерял…

Я вздохнула и повесила голову. Опять…опять без денег осталась. Семен опять ворчать будет…

— Э…госпожа Ягида…?

— Ну чего?

— А давайте, я вам хлебом верну? А?

Я мрачно хмыкнула. Митяй пекарь. Хлеб у него вкусный, но я столько сдобы не съем. А если съем, то в двери не пройду, и в ступу не влезу. А мне еще Семена кормить…

— Давай так… — я повернулась к мужику. — Рыбы принеси. Только смотри, чтобы свежей…да крупы, какой— нибудь. И будем в расчете.

— Ой, так конечно! — радостно улыбнулся Митя. — Ну, я побег! Ждите завтра на заре! Все принесу-у!

Я помахал рукой вслед Митяю, и тут же осунулась и вздохнула. Устала…

Метлу поставила у дверей, пусть высматривает, может еще, кто заявиться, захочет…

Зайдя домой, я прошла к столу, на котором уже был мой ужин. В животе заурчало. Я села за стол и потянула руку к румяному куску хлеба, как тут же получила ложкой по рукам.

— Ай! Больно же!

— А поделом! Руки мыла?

— Не…