Светлый фон

- Да, - кивнула Миранда.

- Они плавают стаями, но вдруг ни с того ни с сего могут наброситься на своего собрата и разорвать на части. Если на них нападет голодное безумие, одна акула может пожирать другую, в то время как ее в свою очередь ест третья. Демоны иногда ведут себя так же.

Они едят друг друга, когда не могут найти другого источника духа и плоти. Когда они находят дорогу в мир на более высоком уровне, они грабят его, объедаясь плотью и духом. Когда они крадут дух или разум, у них прибавляется хитрости, но если им не хватает питания, они глупеют. Так что более мощные демоны должны съедать больше умов, чтобы не поглупеть.

- Кажется, я понимаю, - сказал Маркос.

- Да, - сказала Миранда. - Демон, который измочалил Пуга, предал своего господина и теперь может беспрепятственно лопать в нашем мире!

- Это на них похоже, - сказал Мустафа. - Они лишены того, что мы называем преданностью.

- Спасибо, - сказала Миранда, собираясь уходить.

- Подождите, это еще не все.

- Что же еще? - спросил Маркос.

- Если вы заманите демонов в ловушку между их царством, где они спокойно могут жить без пищи, и Мидкемией, они в конце концов истребят все живое на Шайле. Тогда они начнут питаться друг другом.

- Есть о чем беспокоиться? - спросил Маркос.

- Только не о демонах. В конечном счете в живых останется один демон, скорее всего - их король Маарг или Тугор, его капитан. И без источников продовольствия он ослабеет, а потом умрет. Но прежде чем он станет голодным, глупым демоном, он станет очень разгневанным и очень могучим демоном.

- И значит?.. - сказала Миранда.

- И значит, вам просто нужно удостовериться, что вы закрыли за собой дверь.

Миранда замигала, а потом громко расхохоталась. Наконец она сказала:

- Мы все закроем.

- Не только ту дверь, которая ведет в Мидкемию; нужно будет еще закрыть дверь в Зал. Нет ничего неприятнее, чем разгневанный король демонов, который свободно разгуливает по Залу Миров.

- Я запомню.

- А как же мой гонорар? - спросил Мустафа, поднимаясь с места.

Миранда улыбнулась и со злой усмешкой на губах проговорила: