— Знаешь, Брэк, иногда мне кажется, ты не слишком-то почитаешь богов.

— С чего бы такие мысли?

Глава 38

Глава 38

Тарджа, стараясь не дышать, отправил мерзкую зловонную кучу овощных очисток и прочей неопределенной гнили в мусорную повозку. Они собирали отходы во дворе постоялого двора «Отчаяние» и многочисленных лавочек Гримфилда, скорее следуя настроению Ликрена, а не какому-то установленному графику. Последний раз настроение убрать здесь мусор посещало Ликрена с месяц назад, так что у помоев было достаточно времени, чтобы изрядно прогнить и превратиться в загаженную тараканами склизкую дрянь. Тарджа поставил тяжелое ведро на землю и поднял голову, почувствовав на себе чей-то взгляд. У двери стоял светловолосый паренек и с интересом смотрел на него. Тарджа подумал, что этот мальчишка имеет обыкновение появляться в самых неожиданных местах.

— Тарджа, шевелись! — окликнул его Ликрен.

Тарджа выпрямился и посмотрел на паренька. Он ненавидел, когда на него пялились. Клокочущая внутри ярость угрожала снова вырваться на волю. Тарджа лишь однажды позволил себе совершить ошибку и выпустить ее. Полученные в наказание десять плетей не сломали его, но научили сдерживать злость. Тарджу больше ранила не жестокая порка, а сознание того, что он позволил какому-то тупому придурку спровоцировать себя.

Они вышли из двора таверны и направились дальше по переулку, а Тарджа все еще думал о мальчишке. Наверняка он связан с повстанцами. В Гримфилде было полно осужденных язычников — и мнимых, и настоящих. Может, они подослали парня шпионить за ним? Докладывать, жив ли он еще? Иногда Тарджа поражался, как хорошо мятежники усвоили его уроки, особенно насчет того, что никогда и ни за что нельзя позволить предателю уйти от наказания. Тарджа провел зиму, то и дело ожидая ножа в спину. Особенно оказавшись в толпе заключенных. Ликрен следил, чтобы Тарджа держался отдельно от остальных, но каждый раз во время еды ему угрожала реальная опасность. С некоторым удивлением Тарджа вдруг понял, как долго ему удалось продержаться в живых, — на самом деле он даже не рассчитывал пережить путешествие в Гримфилд.

Мысли его вернулись к повстанцам. Старый Падрик, подозрительный и измотанный годами безнадежной борьбы. Мэнда с ее горячей верой в богов. Гэри, такой юный и страстный. Где-то он сейчас? Все сражается? Или убит в очередной стычке с защитниками? Или, может, сдался и вернулся к матери на ферму? Был ли он в том проклятом списке Джойхинии? Тарджу охватывало отчаяние при мысли о повстанцах. Он здесь не просто убирал мусор и вычищал сортиры городка-тюрьмы. Каждый день, проведенный в Гримфилде, пожирал очередной кусочек из запасов его надежды. Тарджа знал, что должен что-то сделать, прежде чем эти запасы иссякнут.