Готово! Ориэлла с опаской пошевелила раненой рукой, жалея, что нет времени предоставить восстановленным тканям необходимый отдых. Ничего, сойдет и так. Рука еще не исцелилась полностью, но ее задаче послужит, а со временем разработается. Однако напряжение все-таки сказалось: волшебница чувствовала слабость и изнеможение и желала только одного: уткнуться в этот грязный ледяной пол и спать до тех пор, пока ее тело полностью не оправится. Но на это нет времени. Стараясь не перенапрячься — иначе невозможно будет вернуться в свое тело, — Ориэлла мысленно обследовала свою темницу в поисках других живых существ, и сердце ее наполнилось радостью. Шиа! Огромная кошка была в соседней камере.

Мысли пантеры были пропитаны гневом.

— Они навалились на меня всей кучей! У них были сети! — Ориэлла чувствовала бессильную ярость своей подруги.

— Потерпи, — успокоила ее девушка. — Я освобожу тебя. Только не двигайся и не привлекай к себе внимания, хорошо?

— Ладно, — неохотно согласилась Шиа. — Но запомни: эти люди — моя добыча!

Волшебница не стала спорить.

Однако как выбраться из камеры? Ориэлла пожалела, что ее силы настолько ослабли после исцеления, иначе, подстегиваемая растущим чувством тревоги, она бы одним взрывом снесла тяжелую дверь. Впрочем… Она мысленно поискала стражников. Ага. Их было больше дюжины, но, ленивые, как и все наемники, они собрались в караулке этажом выше, подальше от сырого, вонючего холода казематов. На этом этаже был только один, он стоял в конце коридора у подножия лестницы, чтобы при малейшем шорохе сразу поднять тревогу. Кроме того, Ориэлла чувствовала страх и озлобление других пленников — их было много, и она надеялась, что это телохранители Харина, которых тоже отправили сюда.

Девушка осторожно подкралась к двери. Вместо того чтобы взрывать ее, она решила воздействовать остатком сил на замок, мысленно ощупывая изношенный, ржавый механизм, примерно так же, как ощупывала бы поврежденные ткани. Ага. Нажать здесь — и здесь. Волшебница собрала свою волю и нанесла удар.

Послышался щелчок, и щеколда отошла. Ориэлла замерла, готовая к сражению, но стражник, очевидно, ничего не услышал. Презрение к его невнимательности потонуло в облегчении. Приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы можно было протиснуться и при этом скрип старых ржавых петель не выдал ее, Ориэлла неслышно выскользнула в узкий коридор со сводчатым потолком, с сожалением подумав о своих кожаных доспехах. Это дурацкое платье не только будет мешать в сражении, но и совершенно не защищает от пронизывающего холода подземелья.