— О, я с самого начала знал о вашей затее все. Может, я и слепой, но, да будет тебе известно, здесь от меня ничто не ускользнет.

— Это к делу не относится, — бесстрастно произнесла Элизеф. Ориэлла мертва. Какая разница, что мы недостаточно сильно почувствовали ее уход? В конце концов нас разделял океан, не говоря уже о том, что все мы были потрясены, ведь она напала на тебя.

— Элизеф, ты просто дура! — взорвался Миафан. — Ориэлла жива и представляет колоссальную угрозу! Если мы хотим сохранить то, чего добились, ее необходимо остановить. — Руки Верховного вцепились в кристалл, висевший у него на шее. — А что с этим проклятым Анваром? Уж он-то точно пережил этот ваш идиотский шторм.

— Да кто такой, черт подери, этот Анвар? — вмешался Браггар.

Элизеф недоуменно пожала плечами:

— Понятия не имею.

— Он слуга госпожи Ориэллы, — донесся из угла почтительный голос Элевина. Мажордом почти неотлучно ухаживал за своим хозяином, и они забыли о его присутствии. — Мой господин никогда не любил беднягу, — продолжал он, — хотя тот был самым прилежным парнишкой, которого я когда-либо…

— Заткнись! — выпалил Миафан. — Да, против моей воли она сделала этого ублюдка своим слугой. Я хочу, чтобы он умер, вы слышите меня? Голову на кол! Вырвать сердце из груди! Тело разрубить и втоптать в землю! Я хочу…

— Тише, тише, Владыка, — пробормотала Элизеф, протягивая ему бокал вина.

— Мы с Браггаром позаботимся об обоих, обещаю.

— Да не об Ориэлле, тупица! Я желаю, чтобы ее привели ко мне живой. Я хочу ее… — Миафан похотливо облизнулся и мечтательно замурлыкал. Браггар открыл было рот, но Элизеф сделала ему знак молчать.

— Не тревожься. Владыка, — сказала волшебница. — Можешь спокойно доверить это дело нам. Останься с ним, Элевин. — И, взяв Браггара за руку, увлекла его прочь от постели Владыки.

Когда они выходили из комнаты, Элевин почтительно поклонился.

— Еще вина, господин? — слуга взял бокал из руки Миафана, и, вытащив из кармана клочок бумаги, высыпал его содержимое, зеленоватый порошок, в вино. Затем протянул бокал Миафану. — Этот сорт лучше, не правда ли, повелитель?

Миафан сделал глоток и почмокал губами.

— Неплохо, неплохо… Я не узнаю винограда, но очень неплохо…

Внезапно он обмяк, повалился на подушки и тихонько засопел. Элевин вытащил у него из пальцев бокал и выпрямился. Вся его услужливость немедленно испарилась. Осторожно выглянув в коридор, он прокрался к покоям Элизеф, и, приложив ухо к стене, прислушался.

Апартаменты волшебницы представляли из себя чисто выбеленную комнату, просторную, но скудно обставленную; мебель можно было назвать элегантной, но она была неудобной, и ее явно не хватало. Браггар примостился на деревянном стуле, в душе проклиная Элизеф за ее упорное стремление изображать перед всем миром этакую скромницу. Он знал, что дверь в дальнем конце комнаты ведет в роскошную спальню: ковры, шелковые драпировки и все такое — поистине храм наслаждения! Маг с неприязнью вспомнил, что с тех пор, как Элизеф начала интересоваться Деворшаном, ему, Браггару, было наотрез отказано в доступе в это святилище. О, как он был счастлив, когда этот хилый юнец погиб!