– Мириться, – ответил Ланиус. – А я постараюсь сделать то же – для тебя.

– Разве я совершила что-то такое, чтобы со мной мириться? – Сосия покачала головой. – Неважно... Не говори ничего... Я попытаюсь помириться с тобой, ты постараешься помириться со мной, и мы оба попробуем ладить друг с другом. Договорились?

– Договорились, – сказал Ланиус.

И супруги ударили по рукам, словно заключили сделку или пари.

Черногорская кавалерия атаковала эскадрон разведчиков короля Граса. Атака длилась недолго и закончилась без особых потерь с обеих сторон, затем черногорцы развернулись и галопом ускакали дальше на север. Грас выругался, скорее со смирением, чем с каким-то другим чувством.

– С фактором неожиданности покончено, – подытожил он.

– Неужели вы, ваше величество, на самом деле думали, что нам удастся продвигаться незаметно? – удивился Гирундо. – Мы не можем появиться из ниоткуда, как привидения в сказке для пугливых детишек.

– Может быть, и нет, но мы бы выиграли множество сражений, если бы могли, – проговорил Грас.

Он раздумывал, насколько мощным будет противостояние Вараздина, но спустя некоторое время выяснилось, что форт не только покинут, но и разрушен. Возможно, черногорцы решили, что противник уничтожит любой гарнизон, какой бы они ни выставили, и берегли силы для защиты стен их города-государства.

Так или иначе Грас считал, что они совершают ошибку. Если бы ему пришлось отвечать за Нишеватц, он бы стал защищать его на таких далеких подступах, на каких только смог бы. Но раз Василко хочет подпустить его поближе... остается только поблагодарить его и постараться извлечь из этого выгоду. И Грас продолжил двигаться в глубь Черногории.

Три дня спустя один из его разведчиков вернулся, крича:

– Море! Море!

Солдат указывал на север. И вскоре после того как небольшой холм остался позади, Грас тоже увидел море.

Как всегда, его поразило, насколько оно было не похоже на Азанийское море, с его синими волнами и гостеприимным побережьем, покрытым золотистым песком. Здесь берега представляли собой илистые равнины, море было зеленовато-серое, почти такое же, как и небо над ним, с кудрявыми, как овечья шерсть, облаками.

Неудивительно, что черногорцы всем остальным занятиям предпочитают торговлю либо морской разбой, – сказал Гирундо, вглядываясь в унылый пейзаж. – Если бы я жил в такой же стране, как эта, я бы тоже старался как можно чаще покидать ее.

Чайки пронзительно кричали над головой, расчерчивая нависшее небо острыми крыльями; воздух пах сыростью, солью, водорослями и еще чем-то неприятным, чему Грас не мог подобрать названия.