– Ну… Наверное.

– Понятно, – Смайли нахмурился и посмотрел в пол, как будто стеснялся смотреть Насте в глаза. – Но теперь-то ты уже, наверное, знаешь…

– Что?

– Что никакого лионейского консульства не существует.

– Не существует? – Настя пожала плечами, как бы говоря – ну, не очень-то и хотелось.

– Есть посольство в Москве, а никаких консульств нет. Ты не знала?

– Вообще-то, тогда, шестого сентября, мы так и не добрались до консульства…

– И еще. Король Утер не любит оружие. Во всяком случае, он его не коллекционирует.

– О-о, – сказала Настя. – Он и тут мне наврал?

– Получается, что так.

– Он не собирался везти меня в Лионею… Он сам не собирался туда ехать! Тогда… Тогда зачем все это?

Смайли молчал.

– Зачем? – повторила Настя, вопросительно уставившись на Смайли и постепенно начиная все больше и больше сердиться на гнома, поскольку тот знал ответ, но не хотел говорить; и вдруг злость лопнула, как нарыв, и Настя тихо проговорила одно слово, которое само собой легло ей на язык: – Наживка…

Соскользнув с Настиного языка, это слово словно стало отравленным облаком, которое окружило Настю и заворожило ее. Смайли, видя это ее состояние соскользнул с дивана и мягко прошагал к двери. Там он на всякий случай обернулся и сказал оцепеневшей Насте:

– Я приду завтра. Постарайся отдохнуть.

Она лишь увидела, как двигаются его губы, а смысл слов остался непонятным, потому что эти слова Настю совершенно не интересовали. Ее сейчас занимало лишь одно слово, сложившееся из семи бездушных букв и пригвоздившее Настю, как булавка бабочку.

Наживка.

11

11

Горгона прыгает совершенно бесшумно, отчего ужас еще быстрее бежит по Настиным венам, парализуя конечности. Шипение становится невыносимо громким, оно заползает в уши, и Настя хочет заткнуть их ладонями, но ладони обреченно лежат на полу и не двигаются, они уже смирились с поражением. Настя закрывает глаза и чувствует руку горгоны на своем горле – она горячая, сухая и очень цепкая. В эти мгновения Настя даже не пытается бороться, она готова послушно принять любой исход, потому что только что на ее глазах мир перевернулся: Настя увидела то, чего не могло быть, и то, чего не могло быть, ухватило ее за горло. Отсюда следовал вывод – мир устроен совсем не так, как думала Настя все предыдущие годы своей сознательной жизни. Она ошибалась. А раз она ошибалась в столь важных вещах, то заслуживала такой участи – заброшенный ресторан, спиной на пыльном полу, цепкая хватка на горле и лезущее в уши шипение озлобленных змей.