– Ты жив, – сказал Баллас. – Радуйся.

– Что будем делать дальше? – спросил Элзефар, приняв сидячее положение. – Куда мы пойдем? Я не вижу стражей, а это уже кое-что. Но они вскорости будут здесь – так мне думается. Нам надо бы поторопиться.

Баллас взял его за ворот рубахи и оттащил от дыры.

– Что ты… – сердито начал Элзефар.

Не обращая внимания на протесты калеки, Баллас взял палку и снова опустил ее в дыру. Эреш уже добралась до голого ствола. Не колеблясь, она ухватила протянутый стволик. Элзефар зарычал.

– Не будь идиотом, Баллас! Тебе нужна моя помощь – не их. Оставь их лективину. Мы теряем время.

Баллас не слушал его. Он вытащил Эреш из дыры. Девушка упала на траву, но тут же вскочила на ноги. Она дрожала и была очень бледна. Едва поднявшись, Эреш тут же заглянула в колодец и умоляюще посмотрела на Балласа.

– Скорее, – сказала она. – Пожалуйста.

Баллас подскочил к краю. Краск карабкался по сосне. Он поднимался медленно и неуклюже, с трудом перехватывая ветки. На лице старика застыло выражение глубокой сосредоточенности. Внезапно он вздрогнул и посмотрел вверх.

– Он здесь, – выдохнул Краск. – Я слышу его шаги. Не эхо, а именно шаги. Пилигримы! Он здесь!

– Держись! – завопил Баллас. – Лезь!

Краск удвоил усилия. Он уже почти добрался до голого ствола, когда ветка сломалась под ногой. Краск обхватил ствол, болтая ногами в воздухе в поисках опоры. Наконец он оперся на сучок и поймал протянутую палку. Баллас потащил Краска наверх.

Эреш пронзительно вскрикнула. В колодец выбрался лективин. Как и в прошлый раз, когда Баллас видел его, Ню’ктерин был одет в коричневый балахон с откинутым капюшоном. Белый безволосый череп заблестел, когда на него упали дождевые капли. Лективин поднял голову. В рассветном свете его остроскулое лицо казалось невероятно бледным и гладким – точно отполированным. Глаза с алыми радужками горели злобным огнем. Ню’ктерин оскалился, обнажая заостренные зубы, и быстро полез наверх. Он двигался проворно, словно паук. Руки с длинными пальцами споро перехватывали ветку за веткой. Через несколько секунд он был уже на полпути к поверхности.

Подпрыгнув, лективин потянулся к ноге Краска. К счастью, тот уловил движение. Дико заорав, Краск отдернул ногу, рука с заостренными ногтями схватила воздух. Лективин немного съехал вниз по сосне, но тут же возобновил подъем.

Баллас выволок Краска. Тот выскочил из дыры и отбежал в сторону. Лективин же добрался до голого ствола, но гладкое дерево его не смутило. Втыкая в кору ногти, почти такие же как когти зверя, он быстро карабкался наверх. Баллас понимал, что через минуту Ню’ктерин вылезет наружу… Баллас подбежал к разлому. Напрягая все мускулы, он принял ствол и подставил под него плечо. Лективин замер. Баллас изо всех сил толкнул сосну. Она отделилась от края и встала почти вертикально – причудливая пародия на дерево с корнями наверху. Затем под весом лективина сосна медленно продолжила движение и повалилась в дыру. Ню’ктерин, понимая, что дерево неизбежно раздавит его, проворно оттолкнулся от ствола. С ужасающим грохотом сосна рухнула на пол. Лективин отскочил, ловко приземлившись на ноги. Затем он начал подниматься по стене – или, вернее, попытался. Но его ногти лишь скребли по гладкому известняку: стена была слишком ровной. Лективин прекратил усилия. Он в последний раз глянул вверх и исчез в темноте туннеля.