«Шесть или семь поворотов. Скажу, когда подойдем ближе».

И Хранитель отказался общаться. Чтобы не отвлекать меня. Предложил следить за попутчиками в оба и отключился. А я мысленно прикинул время «прогулки» и вздрогнул: часов пятнадцать получалось. А если устраивать привалы, то... Боюсь, что за это время мои попутчики проникнутся «горячей любовью» к воде, к подземной реке и, естественно, ко мне. Ладно, справимся как-нибудь. Главное, чтобы не сожрали, а без их горячей любви я обойдусь. Знать бы еще, куда выводит каждый коридор. Вдруг кто-то сможет воспользоваться им. Надо будет спросить на следующем привале. Вряд ли найдется желающий выйти в пустыне, но... чем черт не шутит! Вдруг кому-то надоело. Задал вопрос всем по очереди. Желающих не нашлось.

Через полчаса, когда отдыхающие начали нетерпеливо шевелиться и поглядывать в мою сторону, мы вернулись в воду.

Странно, но мои внутренние часы опять заработали. А я даже не заметил, когда это случилось. Хотел поделиться своей радостью с Хранителем, а потом передумал: ему сейчас не до того, да он и сам узнает, если захочет. Он ведь большой специалист по моему внутреннему состоянию.

До второго коридора шли почти два часа. Последний час опять в полной тишине. Я, сколько мог, подбадривал попутчиков, но работа весельчака-затейника – это не мое призвание. С нетерпением высматривал второй коридор. Высмотрел. Он тоже поднимался и поворачивал направо.

«Ну вверх – понятно, а почему направо?..»

Хранитель не стал отвечать. Сам я додумаюсь, может быть, завтра, а может, и через год. Если он будет у меня, этот год.

Не уверен, что последняя мысль была полностью моей – и Хранитель мог яду подпустить. Или я заразился от него плохим настроением и пессимизмом. Но в эти сомнения я не стал углубляться – это работа для профессионалов совсем другого профиля. А у меня назревала небольшая проблемка. Я бы и внимания на нее не обратил, но к третьему привалу проблема перестала быть небольшой: проголодались и все остальные. Еще и сообщили мне таким тоном, будто я обязан был обеспечить им обед из трех блюд. Я что, похож на отца-кормильца? Но возмущаться вслух не стал – зачем дразнить голодных зверей? Если уж у меня портится настроение, когда пусто в животе, то что говорить о Мерантосе? Он из них самый большой, но и самый спокойный. Такой сначала прибьет, а потом уже съест, а вот насчет остальных я не так уверен. Да я и сам не отказался бы от хорошего обеда. Почему-то в пустыне о еде думалось в самую последнюю очередь, а здесь... С едой, как и с водой, всегда так – стоит только начать, и невозможно остановиться, пока не опустеет фляга или не закончатся попутчики.