– Я думаю, что этого достаточно, Кевин, – мягко сказал он. За его мягкостью пряталась сталь. Эдвин показал свое истинное лицо и обнажил клыки.

– Может быть, и достаточно, – сказал я. – А может быть, и нет.

– Ты обманываешь меня или себя, Кевин? Оглянись вокруг, у тебя нет ни единого шанса.

– Ты говорил мне о равновесии, Эдвин, но у моих стен стоит стопятидесятитысячная армия. Здесь и не пахнет равновесием.

– Верно.

– Меня больше, – сказал я.

Он изумленно и чуть иронично задрал бровь. У меня так никогда не получалось. У меня ведь не было тысячи лет, чтобы попрактиковаться.

– Я думал, что тебя обучали арифметике.

– Обучали, – заверил я. – А тебя?

– Меня некому было обучать, – сказал он.

– Ты умный парень, если сам всему научился, – сказал я. – Тебе известно такое понятие, как неизвестная переменная? Фактор икс?

– Ты бредишь?

– Я кое-что нашел, Эдвин, – сказал я. – Я нашел Корону.

Это известие его задело сильнее, чем он попытался показать. Его лицо на мгновение перекосилось, а правый глаз стал подергиваться. Значит, и у великих мира сего есть нервы.

– Ты блефуешь, – сказал он. Но голос выдавал его с головой. Он не верил, что это просто блеф.

– Ага, блефую, – сказал я, достал Корону из-под кресла и положил ее на колени.

Мне показалось, что сейчас он попытается выпрыгнуть на меня из зеркала и попробует отобрать артефакт – так сильно его повело. Но он остался стоять прямо, а я сидел и покачивался в кресле, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Ты не посмеешь, – сказал он. – Ты никогда ее не наденешь.

– Почему?

– Если ты это сделаешь, всему миру придет конец.