Сердце Лесов было подобно дому радушных хозяев, и дети были так же счастливы, как их отец. Тор, Саксен и Клут то и дело вспоминали волшебные девять месяцев, которые они провели здесь с Элиссой после побега из Карембоша. Однако все трое знали: счастью не суждено длиться долго. Впрочем… Это время дано Тору, чтобы наслаждаться покоем и учить детей, и не стоит тратить его на ненужные сожаления.

Гидеон и Лаурин жаждали узнать о своих родителях как можно больше. Оба уже забыли свое детство – даже Лаурин не могла вспомнить, что было, как она выражалась, «до Таллинора». Ни брата, ни сестру это не беспокоило. Правда, им было от души жаль Соррель, и особенно страдала Лаурин. Старушка была с ней первые дни ее новой жизни.

По совету мудрого Клута Тор рассказывал детям о том, как жил раньше он сам и как жила его мать, что он знает о странном путешествии, которое ему предначертано. Саксен вот уже несколько дней бродил где-то в лесу, и Тор не преминул этим воспользоваться.

В тот день они неторопливо завтракали на траве, а потом он продолжил свой рассказ, который уже близился к завершению. Тор ничего не скрывал от детей, он вспомнил даже сны об Орлаке. Почему-то ему казалось, что больше всего им понравится история о превращении Клута. Однако повесть о его последних странствиях породила такой поток расспросов, что он растерялся. Но Гидеону и Лаурин надо было непременно узнать, почему он вернулся в Сердце Лесов, чтобы ждать их.

Гидеон недоверчиво покачал головой.

– И теперь наша мать – королева этой страны?

– Насколько я понимаю, да, – ответил Тор. И что ты об этом думаешь? – Лаурин, как всегда, смотрела в корень. – Что ты чувствуешь?

Тор вздохнул. С самого начала он пообещал себе, что будет говорить со своими детьми начистоту.

– Опустошенность. Злость. Боль. Как будто сердце разлетелось на части. Может быть, я понимаю ее… надеюсь, – добавил он и смущенно улыбнулся. Эта рана еще не успела затянуться.

– Но ведь это могла быть ошибка, – с надеждой воскликнул Гидеон.

Тор покачал головой.

– Нет, сын. Я читал послание, переданное королеве Кипреса. На нем была королевская печать, а я хорошо помню, как она выглядит. К тому же ваша мать необыкновенно красива. Как ты, Лаурин.

Ущипните меня, подумала Лаурин. Она все еще не могла поверить, что кто-то может ей такое сказать – даже отец. Как известно, для любого отца нет девушки краше дочери.

– Любой король полюбил бы ее, – чуть слышно добавил Тор.

– А Гот? – Лаурин поспешила сменить тему. – Насколько он для нее опасен? А для нас?

Тор поднес к губам глиняный кубок со сладким вином и сделал глоток.