– Что? – вскрикнул Ренье. – Не хотите ли вы сказать, что, убив чудовище, мы убили короля Гиона?

Адобекк сильно сморщил нос.

– Это было бы слишком просто. И примитивно. Разумеется, нет. Монстр – это просто порождение гнилой стихии, что колышется на границе между мирами людей и эльфов. Стражей приграничья сейчас не сталось. Последний из них, Аньяр, отец Уиды, недавно погиб… Вы, как я погляжу, многого не знаете, – добавил Адобекк, пристально взглянув в лицо маленькой королевы. – Это плохо и может быть весьма опасно. Опаснее глупого герцога Вейенто. Потому что Вейенто скоро умрет. Либо его убьют в сражении, либо Талиессин вздернет его на виселице. Насколько я знаю регента, такое было бы вполне в его характере. Ну и, на худой конец, Вейенто может просто скончаться от старости… Но демоны приграничья – это куда страшнее герцога Вейенто. И куда долговечнее. Они не перестанут приходить на землю Королевства, пока для них открыт путь.

– А кто открыл им путь? – спросил Гайфье.

Адобекк метнул в его сторону быстрый взгляд:

– У тебя есть на сей счет мнение, Гай?

– Король Гион, – тихо проговорил Гайфье.

– Да. Король Гион и проклятие сумерек.

– Можно мне спросить? – подала голос Эскива.

– Прошу. – Адобекк сделал приветственный жест. – О чем угодно. В любых выражениях. Мы на войне, так что у нас все попросту.

– Ладно, я спрошу просто. Как будто мы – посреди сказки.

– Еще лучше! – закричал Адобекк. – Сказка и война! Все краски жизни сразу!

– Гион был прекрасным. Хорошим, – начала Эскива.

Она оглянулась на Ренье и покраснела. Почему-то прямой, спокойный взгляд Радихены ничуть не смущал ее, равно как и тревожный взор Адобекка. Но близость Ренье заставляла ее беспокоиться.

«Наверное, я боюсь, что он сочтет меня глупой, – решила девочка. – А это глупо само по себе, потому что ни один верноподданный не сочтет королеву глупой и ни один мужчина не подумает так о своей возлюбленной…» От последней мысли ей стало жарко и весело, и она смело продолжила:

– А если король Гион всегда оставался на стороне сил добра, то как он мог поддаться проклятию сумерек и превратиться в монстра?

– Я не говорил о том, что Гион превратился в монстра, – возразил Адобекк. – Он выпустил монстра на волю и показал ему путь из приграничья в человеческие земли. Туман и тьма будут бесконечно порождать чудовищ, и прекратится это лишь в том случае, если путь для них будет закрыт. Чем я и предлагаю вам заняться, коль скоро вы оба, – Адобекк бесцеремонно указал пальцем сперва на Гайфье, а затем на его сестру, – можете ассоциироваться с двумя лунами. Я отправлю с вами своего человека. Своего лучшего. Самого умного из моих людей – и самого верного.