– Их надо накормить.

– Монстров не кормят, Генувейфа, – засмеялся Эмери.

Засмеялась, немного угодливо, и хозяйка лавки.

Генувейфа удивленно посмотрела на нее.

– Вам весело, госпожа? – спросила девушка.

Хозяйка поперхнулась, повернулась к Эмери.

– О чем спрашивает эта девушка?

– О том, искренне ли вы смеетесь.

Генувейфа смотрела, широко раскрыв глаза, и хозяйка смутилась.

– Наверное, не слишком, – сказала она. – Но это ничего не меняет. Я скажу мужу, чтобы изготовил золотой корм для этих зверей. В самом деле, пусть они поедят.

– Они же убегают от погони, – сказала Генувейфа чуть презрительно. – Когда им есть? На бегу едят только люди, а животным для еды нужен покой.

Хозяйка окончательно растерялась, а Эмери подмигнул ей и выпроводил Генувейфу вместе с Ренье на улицу.

– Какая-то у вас странная сестра, – сказала хозяйка неодобрительно.

– Была бы сестра! – сказал Эмери. – Ну, прощайте добрая хозяйка. Лавка у вас недурная, буду рекомендовать вас друзьям.

– Много ли у вас еще друзей, с такими-то знакомствами, – проворчала женщина, явно не доверяя добрым словам Эмери.

Молодой человек рассмеялся и вышел на улицу. Генувейфа стояла, прижавшись к стене, а на тротуаре перед ней лежала разбитая черепица.

– Что это вы тут делаете? – подозрительно осведомился Эмери, сразу перестав смеяться.

Ренье подошел к нему вплотную и сквозь зубы произнес:

– Не поверишь… Сама собой упала с крыши. Еще бы немного – и Генувейфе прямо по голове.

– Я говорила? – с торжеством воскликнула гробовщица. – Я ведь говорила вам, а вы, конечно, решили, будто я полоумная. Нет, я с тех пор стала умная… Без ума в моем ремесле нельзя, потому что покойники – самые глупые клиенты, каких только можно вообразить, всегда и всем довольны. Кто должен за них думать? Да я и должна, иначе грош мне цена, и никакая я не гробовщица, а шарлатанка!