– Но имеет ли Адобекк отношение к ее предстоящему участию в скачках? – повторил Эмери. – Вопрос остается невыясненным.

– Возможно, он вообще не важен, – сказал Ренье.

– Разумеется, не важен. Я задаюсь им из простого любопытства, – сказал Эмери и замолчал.

Нарядные дамы и кавалеры растянулись на большой, хорошо замощенной дороге. На миг в душу Эмери снизошел покой: обилие благополучных, прекрасно одетых людей оказывало на молодого человека волшебное действие. Он позволил себе погрузиться в иллюзию – ему вдруг начало казаться, что из мира исчезли невежество, бедность, тяжелый физический труд, что остались только красота и юность.

Назначенного места достигли за два часа до полудня. Сразу же к огороженным ристалищам побежали слуги. Следовало проверить, все ли готово для проведения показательных поединков. Для жеребьевки сделали специальные эмблемы, которые раздавались участникам на месте.

Деревянное оружие было изготовлено нарочно для этого дня; впрочем, последний поединок, между самыми искусными из бойцов, должен был проводиться на настоящих шпагах, до первого кровавого укола.

Маленькие походные кухни уже дымились. Повара прибыли на место праздника еще со вчерашнего дня. Пламя весело прыгало под жаровнями, мясо уже поджаривалось, фрукты горами лежали в корзинах. Хлебные лепешки, завернутые в чистое полотно, в специальных мешочках висели на шестах – это помогало проветривать их и избегать плесени.

Для королевы воздвигли кресло под балдахином, чтобы ее величеству удобно было наблюдать за поединками. Похожее соорудили и для наследника, хотя прежде Талиессин довольствовался самыми обычными сиденьями и смешивался с толпой придворных.

Ренье намеревался выступить в фехтовальном турнире, поэтому он распрощался с братом и Генувейфой и направился к шатрам, предназначенным для участников.

Теперь, когда слишком многие видели братьев вместе и больше не сомневались в том, что у Адобекка не один племянник, а двое, Ренье начал называть себя настоящим именем.

– Разве вы не Эмери? – удивлялся кто-нибудь из придворных.

– Младший брат, – кратко объяснял Ренье, и вельможа качал головой:

– Удивительное сходство!

На том и заканчивалось.

Пока Ренье натягивал двуцветную тунику – желто-синюю, с рассеченной надвое графской короной, – его опять спросили, не Эмери ли он.

– Мы поспорили, – простодушно улыбаясь, пояснил молодой дворянин. – Он уверяет, будто вы не Эмери, а его брат-близнец.

– В таком случае мне жаль, что вы проиграли, – ответил Ренье. – Я действительно не Эмери, а его брат. Впрочем, можете не отдавать всего проигрыша, потому что мы, во всяком случае, не близнецы. – Он наклонился к уху спрашивающего и прошептал: – И у меня совершенно нет музыкального слуха.