хорошей пришлось стать мне.
— Но ведь… Я… я… Это же я хорошая, — пробормотала Лили, лицо которой от потрясения стало мертвенно-бледным. — Это как раз я хорошая, а не ты. Я не могу проиграть. Я фея-крёстная. А ты — злая ведьма… И потом, ты разбила зеркало…
я
…Пронзая пространство подобно комете, трещина в зеркалах достигает самой удаленной точки и начинает змеиться обратно, всё ускоряя своё движение среди бесчисленных миров…
…Пронзая пространство подобно комете, трещина в зеркалах достигает самой удаленной точки и начинает змеиться обратно, всё ускоряя своё движение среди бесчисленных миров…
— Ты должна помочь мне… Отражения нужно срочно уравновесить… — еле слышно пробормотала Лили, пятясь к уцелевшему зеркалу.
— Хорошая? Хорошая?! Ты скармливала людей сказкам. Коверкала человеческие жизни. И это, по-твоему, хорошо? — спросила матушка. — Может, ты ещё посмеешь утверждать, будто не получала от этого наслаждение? Да стань я плохой, как ты, я была бы стократ хуже. Такой плохой, что тебе даже и не снилось.
хорошо?
Она замахнулась.
…Трещина вернулась к точке, откуда начала свое движение, она вела за собой спасающиеся бегством отражения всех остальных зеркал…
…Трещина вернулась к точке, откуда начала свое движение, она вела за собой спасающиеся бегством отражения всех остальных зеркал…
Глаза матушки расширились.
Зеркало за спиной Лили Ветровоск вдруг пошло трещинами.
А виднеющееся в зеркале отражение Лили Ветровоск вдруг повернулось, блаженно улыбнулось, и руки, появившиеся из зеркальной рамы, заключили Лили Ветровоск в свои объятия.
— Лили!
Все зеркала лопнули, взрываясь тысячами мельчайших осколков, и на мгновение верхушку башни окутало облако волшебно сверкающей пыли.
Нянюшка Ягг и Маграт вылетели на крышу, будто ангелы мщения, наконец выпущенные на свободу после длительной проверки небесным контролем качества.
И вдруг остановились.