Рейстлин немного помедлил, а потом произнёс:

— Пойдёмте, я хочу вам кое-что показать.

— Рейст, я не думаю… — начал Карамон.

Гора вздрогнула. Пол под их ногами заходил ходуном, сверху посыпалась пыль. Троица кубарем повалилась на пол, скорее растерянная, чем испуганная. Сверху ручейками ещё лились маленькие камешки, но гора успокоилась.

— Что-то происходит, — прохрипел Карамон, — надо убираться.

— Лёгкое землетрясение, ничего страшного. Думаю, горы здесь подчиняются власти Богов. А тот рыцарь сказал тебе что-нибудь?

— Я понял, что нужна моя помощь… Слушай, Рейст, я… — Карамон замер, с тревогой глядя на брата. — С тобой все в порядке?

Рейстлина душила пыль. Он хрипел, согнувшись и держа себя за горло, не в силах даже сказать «нет, мне плохо». Наконец он продышался и смог выдавить:

— Сейчас будет лучше…

— Надо уходить, — снова повторил Карамон. — Пыль вредна для тебя.

— Мне она тоже горло ест, — заявил Крыса.

— Делайте что хотите, — проговорил Рейстлин, когда ему стало лучше. — Я пойду дальше. Мы не можем принести раненых в опасное место. Кроме того, мне до смерти любопытно, что там, в глубине.

— Вероятно, это последние слова моей бедной мамы, — уныло сказал Крыса.

Карамон покачал головой, но поплёлся за братом. Полукендер ждал до последнего, надеясь, что они повёрнут обратно, пока свет посоха не удалился, и он не очутился в полной темноте. Тогда Крыса опрометью кинулся вслед за друзьями.

Гладкие плиты туннеля уступили место обычным скалам, путь стал неровным, извилистым. Потянулись пещеры со сталагмитами, уводящие их все дальше в глубину, а затем дорога оборвалась тупиком.

Скальная стена перегораживала огромную пещеру.

— Ну вот, все зря, — сказал Карамон. — Но теперь мы знаем, что здесь безопасно, можем поворачивать.

Рейстлин с помощью посоха принялся исследовать стену и скоро обнаружил маленький альков с серебряными и золотыми воротами. Карамон заглядывал через плечо брата. Внутри они увидели небольшую палату, пустую, если не считать саркофага внутри.

— Рейст, это же могила, — тревожно сказал Карамон.

— Какой ты наблюдательный, Карамон.