Тропа, ведущая в Верхний Город, была настолько узка, что на ней приходилось устраивать площадки, где поднимающиеся могли бы разминуться со спускающимися. Единственное, что отделяло нас от падения на сотни футов вниз, было хлипкое веревочное ограждение. Подъем был настолько крут, что скорее напоминал скалолазание, чем обычное путешествие. Дек не мог сделать и шага, не держась за скалу, так что продвижение наше было медленным. Для паренька, который лет до тринадцати-четырнадцати не видел ничего, кроме отмелей и мангровых зарослей, горы представляли собой нешуточное испытание.

Мы добрались лишь до середины подъема, когда к нам подлетел Руарт.

Выглядел он ужасно. Его малиновая грудка казалась тусклой, перышки, которые раньше блестели, словно покрылись пылью. Приветствовал он нас чириканьем, которого я не поняла; Кел же явно уловил не слишком лестный смысл, потому что покраснел.

– Мне очень жаль, Руарт, – сказал он, – нам пришлось задержаться. Но теперь все мы здесь, и в нашем распоряжении имеется корабль. Как дела у Флейм?

– А чего вы ожидаете? Ее наверняка отравили! – ответил Руарт. То, что случилось в следующий момент, было ужасно. Руарт уселся на веревочное ограждение и затрясся – не так, как встряхивается птичка, чтобы почистить перышка, а как могла бы она дрожать, если бы плакала. Мы обменялись беспомощными взглядами.

– Слишком поздно… – сказал Руарт, когда справился с собой. – Теперь ей уже никогда не удастся избавиться от скверны…

Все мы растерялись. Мне трудно было примириться с мыслью, что я, возможно, потеряла свою единственную подругу, и потеряла ее так ужасно; Тор, я знаю, восхищался Флейм – он ведь видел, с каким мужеством она боролась с дун-магией и победила ее в себе ценой потери руки; Дек Флейм обожал, а Гилфитер… думаю, она ему нравилась, только он это скрывал, зная, что она любит Руарта. Поэтому я удивилась, когда обнаружилось, что он единственный сохранил самообладание и, более того, успел все обдумать.

– Не стоит отчаиваться, Руарт, – мягко сказал он. – Кто знает, что случится с Флейм, когда Мортред умрет? Мы как раз начинаем узнавать кое-что об исцелении, чего раньше не знали. Может быть, если нам удастся собрать вместе многих силвов-целителей…

– Это значит, что придется отдать Флейм хранителям, – возразил Руарт. – Острова Хранителей – единственное место, где много силвов.

Я перевела его слова Тору, и тот ворчливо сказал Гилфитеру:

– Флейм сочла бы, что лучше умереть, уж можешь мне поверить.

Гилфитер нахмурился.

– И это говорит священнослужитель, который собирается вернуть Флейм на Цирказе?