Я чуть не задохнулся от горечи, услышав такое, и отвернулся, чтобы Блейз не видела моего лица.

– Похоже, вы все уже решили.

– Никто не принуждает тебя, Кел. Ты можешь отправляться куда пожелаешь, делать что хочешь. Только все-таки поговори с Тором. Я знаю, ты его не любишь, но он хороший человек.

Мне хотелось воскликнуть: «О небеса, да перестань же! Мы с тобой вдвоем позаботились о том, чтобы он перестал быть добрым. Теперь он полон ярости из-за того, что мы с ним сделали. Он жесткий и стал еще более жестким из-за той скверны, которой мы его наградили».

Как говорил мне старый гхемф? «Мы сегодня совершили большее зло, чем думали…»

Но я ничего этого не сказал. Я не мог взваливать на Блейз еще более тяжелую ношу, чем та, которую она уже несла. Я вздохнул. Ничего из того, что нам предстояло сделать, не было легким… не было даже безопасным.

Я подумал о Джастрии и Небесной равнине, подумал о своем изгнании и своей семье, подумал о дастелцах и о тех людях с Плавника, которые погибли из-за меня, и понял, что всю свою жизнь буду пытаться загладить вину и все равно плохо спать по ночам. Я думал о Руарте, который любил Флейм так долго, так преданно и так трагически. Я думал о Флейм, оскверняемой ее собственным злосчастным ребенком, которую ждало будущее столь ужасное, что это было невозможно даже вообразить. Я думал о Блейз, поклявшейся убить свою любимую подругу, о Блейз, на которую охотились те самые люди, которым она когда-то служила. Я чувствовал, что отчаяние раздирает меня на части.

– Сколько сейчас времени? – спросил я.

– Поздний вечер. Давай поужинаем и отправимся спать. Ты совсем измучен. – Блейз встала и протянула мне руку. – Вставай, Гилфитер. Нам нужно обсудить наши планы. Нас ждут дальние дороги и трудные дела.

Я не ответил на ее пожатие. Вместо этого я с любопытством спросил:

– Скажи мне, Полукровка, неужели ты никогда не сдаешься?

Блейз склонила голову к плечу и задумалась.

– Первые тридцать лет жизни я прожила, не имея друзей, а потом встретила Флейм. И Тора. И тебя. И Дека. За каких-то несколько недель… нет, с того самого дня, как я встретила Флейм, моя жизнь изменилась. – Блейз криво улыбнулась и пожала плечами. – Я все это говорю вот к чему: я бы пересекала Райские острова из конца в конец дважды в год, если бы так можно было помочь Флейм. Нет, я не собираюсь сдаваться. И если когда-нибудь мне и придется сдаться, то только чтобы убить ее, чтобы избавить ее от страданий. Я дала такое обещание, и я его сдержу. – Мгновение Блейз молчала, потом спросила: – Тебя это шокирует?