Его заявление вызвано бурю эмоций. Все вскочили и загалдели. Канцлер Ройяс бор-Боллиман, который, пожалуй, мог в настоящий момент претендовать и на звание друга Гаррика, огрызнулся:

– Если уж затрагивать финансовую сторону, Тадай, то ваша неспособность заплатить бросает тень на честь королевства…

– Господа, – мягко вмешался Гаррик. Он знал, что никто не станет его слушать, но отец учил его быть вежливым.

Лиэйн бос-Бенлиман – темноволосая девушка одних лет с Гарриком – сидела рядом с ним, в полушаге позади, как бы подчеркивая, что не имеет права вмешиваться в дискуссию. Сейчас она исполняла роль простого секретаря принца. Встретившись с ним взглядом, она ответила деловой улыбкой.

Лиэйн – единственная из присутствующих здесь – не преследовала собственных целей, а хотела того же, что и Гаррик: мира и единства для Островного Королевства, которое тысячу лет назад было разрушено при помощи колдовства. Сейчас те же силы грозили и вовсе стереть Королевство с лица земли.

В глазах Гаррика Лиэйн была красивейшей женщиной Островов, и с этим мог бы согласиться и более беспристрастный судья.

– Денег хватает, просто вы не можете ими распорядиться так, как того требуют ваши обязанности! – выкрикнул Ройяс, нависая над столом.

Тадай побагровел так, что цвет лица сравнялся с его алым носовым платком, и прошипел в ответ канцлеру:

– Если вы, Ройяс, так твердо решили обеспечить всех своих родственников рабочими местами, я советую вам найти еще и деньги для них!

Указательный палец Гаррика коснулся стола, за которым проходило заседание. Богатая фактура и причудливый узор ореховой фанеры подчеркивались тщательной полировкой – до зеркального блеска. В Барке люди обрабатывали дерево с помощью тесла или грубого топора. Гаррик никогда не видел пилы или распиленной доски, пока судьба не увела его из дому. Такой стол, по его мнению, подходил для Небесной Госпожи и ее спутника, Пастыря, но никак не для смертных, вроде Гаррика ор-Рейзе.

– А кроме того… – начал было Ройяс.

И тут Гаррик с силой опустил кулак на стол. Последний был тяжел и достаточно велик, чтобы за ним могло усесться двенадцать человек, но все равно он подпрыгнул на каменном полу.

На мгновение все замолкли.

У Гаррика за весь день росинки маковой не было во рту. Помнится… ну да, на рассвете он съел апельсин и пшеничную лепешку, но это и все. Может быть, поэтому его и тошнило.

– Господа, – заявил он, – объявляется перерыв в заседании, поскольку очевидно я не в состоянии контролировать его.

Раздался гул возмущенных голосов:

– Прошу прощения, Ваше Высочество, но…