– Не спорю, что ты можешь прочесть ее всю наизусть, – не унимался Сунь У-кун, – но ведь ты, наверное, ни разу не просил того великомудрого наставника объяснить сокровенный смысл ее.

– Ах ты, обезьянья морда! – вспылил Танский наставник. – Откуда ты взял, что я не знаю ее истинного смысла? А ты сам знаешь?

– Да, я знаю и могу объяснить ее!

После этих слов Танский наставник и Сунь У-кун сразу умолкли и погрузились в молчание.

Чжу Ба-цзе и Ша-сэн расхохотались и стали подтрунивать над Сунь У-куном.

– Морда ты этакая! – сказал Чжу Ба-цзе. – Да ты ведь тоже из породы оборотней, как и я! У какого же праведника ты учился толкованию священных книг? Какой монах рассказывал тебе о законе Будды? Что ты корчишь из себя, пустая голова? Смеешь еще бахвалиться: «Знаю! Могу!». Чего же теперь замолчал? Объясняй, мы послушаем!

– Да неужто ты поверил ему? – заливаясь хохотом, проговорил Ша-сэн. – Просто старший братец заговаривает зубы нашему наставнику, чтобы он не останавливался в пути. Он умеет лишь одно: орудовать своим посохом, вот и все. Где уж ему толковать священные книги!

– У-нэн, У-цзин! – вскричал Танский наставник. – Прекратите ваши глупые шутки. Сунь У-кун понимает сокровенный смысл священных книг, а это и есть истинное толкование.

Беседуя и споря, наставник и его ученики незаметно прошли довольно большой отрезок пути, перешли через несколько горных перевалов и увидели в стороне от дороги большой монастырь.

– Гляди-ка, У-кун! Монастырь! – обрадовался Танский наставник. – Да какой красивый! – и он тут же стал слагать стихи:

Над входом красовалась надпись: «Монастырь для сирот и одиноких, устланный золотом». Чжу Ба-цзе даже прочел ее вслух. Сидя верхом на коне, Танский монах глубоко задумался. Губы его шевелились, и он чуть слышно повторял: «Устланный золотом… устланный золотом… Неужели мы уже вступили в пределы княжества Шравасти?».

– Наставник! – прервал его мысли Чжу Ба-цзе. – Я столько лет сопровождаю тебя, но никогда не замечал, чтобы ты узнавал дорогу. А эта дорога тебе разве знакома?

– Нет, не знакома, – отвечал Танский монах, – но в священных книгах и сборниках песнопений я читал о том, что Будда любит проводить время в саду для сирых, который находится близ города Шравасти. Там он гуляет под тенью священных деревьев. Говорят, что этот сад купил у наследного сына правителя княжества Шравасти некий богатый купец, прозванный главным попечителем сирых и одиноких, и пригласил Будду читать и толковать священные книги в этом саду. Наследник не сразу продал свой сад. Он сказал: «Мой сад не продается! Я продам его только в том случае, если купец устелит его сплошь слитками золота!» Купец услышал об этом, изготовил кирпичики из золота и выложил ими все дорожки сада. После этого он купил этот сад и, таким образом, получил возможность пригласить достопочтенного владыку – Будду проповедовать там свое учение. Вот я и думаю, что не в честь ли этого события назван так монастырь и не в этом ли саду он построен?