Герцер не знал, специально ли доктор Даная выписала его в тот день, когда набирали первых рекрутов, или нет.

Едва рассвело, он пешком пришел на пункт, с интересом озираясь по сторонам, соскучившись по всему за дни, проведенные в постели. Рекрутский пункт представлял собой обыкновенный стол и несколько палаток позади. Над всеми палатками висели фонари. Герцер оказался не первым, уже около полудюжины молодых людей пришли сюда раньше него, среди них Динн.

– Решила стать солдатом? – спросил Герцер, подходя и протягивая с улыбкой руку.

– Мы работали с кожами, – ответила Динн, крепко пожав руку Герцеру. – И когда главный дубильщик сказал, что перво-наперво надо лишиться обоняния, я решила, что лучше подыскать какое-нибудь другое занятие.

Герцер усмехнулся и оглядел остальных; некоторые были такими же юными, как и они с Динн, другие оказались старше. Физически все были примерно равны, хотя разница была, и выражалась она в мелочах – в жестах, позах, осанке. При современных медицинских технологиях люди начинали стареть не раньше двухсот лет, и Герцера интересовало, что в этих парнях настоящее, а что сделано при помощи наннитов и вскоре исчезнет.

Они молча ждали, со стороны городка появлялись новые желающие. Динн оказалась единственной знакомой, но кое-кто кивал ему, потому что его уже узнавали. Герцеру слава давалась с трудом, он никак не мог привыкнуть к тому, что его помнят.

– О тебе все еще говорят в городе, – заметила Динн после того, как один из пожилых людей подошел к Герцеру и молча похлопал его по плечу.

– Я всего лишь загонял коров в загон, – пробурчал он, покачивая головой.

– Быков, – улыбнулась в ответ Динн. – Я заработала на тебе пять талонов. Никто и поверить не мог, что ты останешься живым после первого тигра. Ты так носился по полю, что все думали, ты продержишься не более получаса.

Герцер ничего не ответил. В этот момент полог палатки откинули в сторону и в проеме показалась мужская фигура в военных доспехах.

– Подходите к столу, называйте имена и отвечайте на вопросы, – сказал мужчина и отошел в сторону, а место за столом заняли две женщины.

Герцер ждал, когда окружающие его люди выстроятся в очередь, сам он встал вместе с Динн. Очередь двигалась медленно, предстояло долгое ожидание.

Наконец наступил его черед, и он подошел к столу. К этому времени солнце поднялось высоко в небо, в животе у Герцера было пусто, с утра он еще ничего не ел.

– Герцер Геррик, – представился он. – Семнадцать лет. – И еле сдержался, чтобы не добавить, что семнадцать ему еще только будет.