– Настоящие орки, – пробурчал Герцер, потирая глаза. – Какая мерзость!

– Гены шимпанзе, – пояснил стоявший сзади Эдмунд. Барон внимательно рассматривал врагов и в результате сердито вздохнул. – Шейда мне говорила об этом, но я никак не верил!

– То есть они смоделированы? – спокойно спросил Герцер.

– Нет, Изменены, – проворчал Эдмунд. – Обыкновенные люди, Метаморфы по программе этой сучки Селин. Просто… ужас!

– Бедняги, – чуть не задохнулся Круз. – Как же они им дались, я уверен, они не были с самого начала на стороне Пола.

– Нет, конечно. Скорее всего, несчастные беженцы, попавшие в ловко расставленные сети, – натянуто ответил Эдмунд. – И нас, если мы попадем в их лапы, ожидает то же самое. Назад их уже не Изменить, и им никакого дела нет, жаль вам их или нет. Мы не в состоянии им помочь, они уже так же погрязли во тьме, как и сам Пол. Так что единственное, что нам остается, это убивать их, а если мы этого не сделаем, они захватят город, изнасилуют наших женщин, а потом все сожгут. Понятно?

– Да, сэр, – ответил Круз.

– Барон, у меня есть вопрос, – сказал Герцер.

– Давай.

– Разве кролик не говорил нам, что они занимают восточную долину?

– Конечно говорил, – усмехнулся Эдмунд. – Но не забывай, что кролик хитер. И вообще, он демон хаоса и, естественно, не мог сказать нам всю правду, даже под нажимом Баст. Это было бы против его естества.

– И вы позволяете ему после этого разгуливать на свободе?! – чуть не задохнулся Герцер.

– Я знаю его, я ведь уже говорил это, – ответил Эдмунд. – Поверь, лучше держать его в союзниках.

– Боже, взгляните на эту лошадь! – воскликнул Круз.

Лошадь и правда была ужасной, раза в три больше самого крупного ханарского жеребца Кейна. Но какая другая лошадь могла бы вынести на себе такого страшного великана в черной броне?

– Дионис? – спросил Герцер.

– Да, – усмехнулся Эдмунд. – Интересно, кто же в результате сделал для него доспехи?

– Простите?

– Он просил меня сделать доспехи, – неожиданно нахмурился Тальбот. – Наверное, в основном и… невзлюбил меня за то, что я отказал ему.

Герцер не знал, что ответить. Просто пожал плечами и сказал: