– Ждите здесь, – сказала Франсуаз. – Мы позаботимся об охране.

Я почесал затылок, глядя в темный провал коридора, готовый проглотить меня вместе с часами и манишкой.

– Френки, – пробормотал я. – А разве они не говорили что-то об огнедышащем драконе?

18

18

Шум шагов не был тем, что заставило меня вспомнить значение слова «страх». В конце концов, люди – это не банши и не буджумы, они не умеют летать по воздуху, а следовательно – как говорили мой учитель логики – просто не могут не издавать стука при ходьбе.

Другое дело шуршание.

Тихий шелест, с котором алые чешуйки трутся о каменную поверхность пола. Легкий скрип, когда наземь опускается когтистая лапа. Шум, когда о стены бьется огромный хвост.

– Дракон! – пронеслось между рядами пленников.

Многие из них были готовы бежать, но путей к спасению не оставалось. Из темницы шел только один коридор – и именно по нему сейчас приближались дракон и стражники.

– Они сказали, что скормят нас крылатому, – произнес звездочет, обращаясь ко мне, – если другого выхода не останется. А коли сами чудовище ночное поймают, обещали отпустить с миром.

Он вздохнул, сожалея уже не о своей близкой смерти, но о несправедливости мира вообще. – Свои слезы он давно выплакал.

– Видать, заявился в город кто-то чужой, стал задавать вопросы. Вот чародеи и решили исполнить свою угрозу. Скормить нас дракону, чтобы свидетелей не оставалось. Эх… А ведь хотелось еще пожить.

Значит, теперь я еще и виноват во всем, что произошло. Очень хорошо.

В далекой черноте коридора вспыхнули огоньки света. Это приближались к нам факелы, зажатые в руках стражи. Алый дракон шествовал впереди. Его чешуя переливалась всеми оттенками красного, огромная голова гордо возвышалась над людьми.

– Я рад, что волшебники решили сдержать обещание, – гудела рептилия. – Пещера, в которой вы держали пленников, – моя. И только по моей милости чародеям было разрешено ею воспользоваться…

– Держу пари, поблизости нет ни одного мага, – сказала Френки. – При них дракон не осмелился бы говорить такое. Крылатые побаиваются волшебников.

– А простых людей?

– Простых людей они едят.

Стражники молчали.