— ВЕРНИ ИХ.

Сьюзен изумленно повернулась. На ее глазах кость большого пальца ноги нырнула под мантию Смерти, занимая свое место.

Смерть шагнул вперед, одним движением вырвал из рук Сьюзен косу, взмахнул ею над головой и опустил на камень. Лезвие разлетелось.

Он наклонился и поднял осколок, который засверкал на его ладони, как крошечная звездочка синего льда.

— ЭТО НЕ ПРОСЬБА.

Снег затанцевал, когда заговорила музыка:

«Ты не можешь меня убить».

Смерть достал из-под мантии гитару. Она была раздавлена, но это не имело значения. Очертания ее то вспыхивали, то гасли, струны тускло светились.

Смерть встал в позу, за которую Крэш, не задумываясь, отдал бы жизнь, и поднял руку. В его руке блестел осколок. Если бы свет был способен издавать звуки, он сказал бы «дзинь».

«Он хотел быть величайшим в мире музыкантом. Закон следует соблюдать. У каждого человека своя судьба».

На сей раз Смерть не улыбнулся.

Он опустил руку на струны.

Звука не было. Наоборот, — звук прекратился, шуму пришел конец — только сейчас Сьюзен поняла, что все это время их окружал какой-то гул. И этот гул был раньше. Он был вокруг нее всю жизнь. Такого рода шум не слышишь, пока он вдруг не исчезнет.

Струны замерли.

Существуют миллионы аккордов. Существуют миллионы чисел. Но все забывают о нуле. Но без нуля числа — не более чем арифметика. Без пустого аккорда музыка — не более чем шум.

Смерть сыграл пустой аккорд.

Ритм замедлился и стал ослабевать. Вселенная продолжала вращаться, атомы двигались по своим орбитам. Но скоро это вращение прекратится, танцоры оглядятся по сторонам и задумаются: а что дальше?

«Еще не время! Сыграй что-нибудь другое!»