– Лучше бы вам ничьих детей не красть, – осторожно заметил юноша.

– Мы берем их взамен. Мера за меру. Мы очень любим людских детишек и выращиваем их, как родных, но все равно утрату своей кровиночки ничем не возместишь. Мне никаких слов не хватит, чтобы отблагодарить тебя за спасение моего ребенка.

– Да, пожалуй, – рассеянно согласился Каспар. Он так залюбовался Изольдой, что ничего, кроме нее, почти и не замечал.

Мирандель повелительно щелкнула пальцами, подзывая стоящих рядом женщин.

– Идите, идите же скорее! Наш гость заслужил самый радушный и щедрый прием.

На это предложение Пеннард проворчал что-то неразборчивое, но нелицеприятное.

Каспар наконец обратил внимание на одно странное обстоятельство. Хотя женщин кругом сновало столько, что и не перечесть, мужчин наблюдалось только семеро. Тяжело осев, точно окончательно выбившись из сил, они тупо таращились на огонь. Несколько их соплеменниц поспешили вложить в руки гигантам дымящиеся кубки с горьковато пахнущим варевом. Другие проворно носили из курганов – должно быть, это и были их подземные жилища – примитивно обработанные столы и стулья. На решетке зашкворчали куски мяса, чаши наполнились желтоватыми лепестками для народа Ясеня, кубки – вином.

Каспар радовался, что разожгли огонь. Он постоянно подмерзал под этими угрюмыми небесами, хотя в целом климат на континенте был очень теплым.

Он невольно покосился на небо. Мирандель проследила его взгляд и горько вздохнула.

– Нам-то еще ничего, хотя и крайне утомляет, а вот дети наши болеют – отравлены народом побережья.

– Вздор! Мы вас не трогаем. И не думаем даже! – взвился Пеннард. – А вот вы убили моего отца и крадете наших детей.

– А вы убиваете наших! – яростно возразила Мирандель. – Очень многие рождаются хилыми и больными, мало кому удается выжить. И все ваша вина – ведь по вашей милости над землей висят бурые тучи. – Она повернулась к Каспару, и выражение ее лица тут же смягчилось. – Но ты чудотворец. Ты исцелишь нас.

Прижав руки к груди, юноша нервно поднялся.

– Как это я? Да я ничего не делал.

– Моя дочь умирала, а ты принес ее обратно живой.

– Я ничего такого не делал, – пробормотал он, хотя не сомневался: ребенка исцелила триночница.

Но разве можно сказать отчаявшимся матерям, что ты вылечил одного младенца, но не в состоянии исцелить остальных умирающих малышей?

– Еще как делал. Ты спас ее. Наверняка ты знаешь какой-то секрет, – настаивала Мирандель.

– Я просто-напросто кормил ее и держал в тепле, – запротестовал Каспар.

В кругу пирующих появилось несколько всхлипывающих женщин с детьми, глаза которых сочились желтым гноем. Несчастные матери умоляюще глядели на торра-альтанца, но он только и мог, что беспомощно смотреть на них в ответ.