– Сейчас мы завяжем боем вот этого, – мотнул подбородком в сторону окутанного завесой стали великана. – Как хочешь, но всади ему стрелу в забрало.

– Сделаю, мне бы поближе подобраться. А так – как зачарованный. И когда он устанет своей махиной махать.

– Никогда, похоже, – буркнул Каур и провыл несколько нот в оправленный серебром рог. Спины стоящих впереди воинов привычно напряглись. Малого журавля сыграем. Крылья, похоже, пощипают, но сейчас главное было опрокинуть хотя бы одного.

Перестраиваться улаганы умели всегда. И сейчас по щитоносным рядам шла легкая рябь, сопровождавшая перемещение отряда телохранителей Каура. Родичи, лучшие из лучших, шли умирать, чтобы проложить дорогу другим. Когда осталось всего два ряда воинов, ягдхистар поднял к губам рог. И не успел отзвучать его хриплый рев, как копьеносцы рухнули, прикрывшись щитами. В воздухе над головами завыли брошенные в великана кистени, и Каур атаковал. С трудом удержав щит, в который впился шипом кистень, отброшенный неподъемным мечом, принял на крестовину тяжеленный удар, на долю секунды успел заплести чужой клинок коварной гардой. Как вылетела из ладони рукоятка верного меча, он не понял. Рыбой метнулось тело меча, а двуручник уже взлетел в замахе, когда под удар бросился правый подмышечный, принимая на свой щит предназначенную принципалу атаку, и рухнул. Лишь обломки разваленного щита взлетели. Каур сейчас ничего не видел. Лишь этот клинок, что забрал столько жизней его воинов. И разъяренный, он вбил стальной край щита в даже не зазубрившуюся кромку лезвия. Меч дернулся, но уже не сильно, ранено, и, подняв глаза, Каур увидел, как заваливается, поймав забралом две стрелы, закованный в доспехи колосс. И получивший свободу журавль ворвался в зал, широко распахивая крылья. Навстречу торжествующему реву походного рога дрангхистара.

Саин

Я оглянулся и обнаружил, что вместо наших милых барышень в дверном проеме роились ребятки в белых мантиях панцирной пехоты нашего гостеприимного хозяина. Все как положено. При копьях, при щитах. Похоже, буйное веселье местному сатрапу показалось излишним, и он таки решил провести полицейскую акцию.

С дороги мы, конечно, убрались. Стол скромно выбросили, чтобы перемещениям союзников не мешать. Я уже собрался занять место на галерке, но меня невежливо подергали за рукав.

– Мой яр.

Как же. Как же. Племянница. Целый лорд.

– Тивас, ну бабахни. Понимаю. Неспортивно. Но в случае успеха такой шикарный союзник!

Когда я таким иезуитом стал, не знаю. Но Сергей Идонгович поплыл. Додавил я его.