Знакомой?

Тонкая нить, последняя жилка сознания Призрака натянулась, силясь лучше припомнить то, что было до этого омерзительного пустого существования. Призрак думал о солнце, о тенях, об убийстве…

Геаруфу! Злобный Призрак понял. Геаруфу, магический артефакт, который он носил не один десяток лет, взывает к нему, выводит из самого адского пекла!

– Кэддерли! Кэддерли! – завопил Вайсеро Билаго, живущий в Библиотеке Назиданий алхимик, увидев у своих дверей молодого жреца и Данику. – Мальчик мой, как здорово, что ты вернулся к нам!

Тощий человечек, пританцовывая, заскакал по своей лаборатории, петляя меж столов, уставленных мензурками и склянками, капающими змеевиками и стопами толстенных фолиантов. Он врезался в Кэддерли, едва тот шагнул в комнату, порывисто обнял пошатнувшегося юношу и со всего маху хлопнул его по спине.

Поверх плеча Билаго Кэддерли взглянул на Данику и беспомощно приподнял брови. В ответ кареглазая девушка подмигнула ему и широко улыбнулась, продемонстрировав ровные перламутровые зубки.

– Мы слышали, что на тебя охотились какие-то убийцы, мальчик мой, – объяснил Билаго, отстраняя от себя Кэддерли и изучая его так, словно ожидал увидеть торчащий из груди молодого жреца кинжал. – Я боялся, что ты никогда не вернешься.

Алхимик еще раз стиснул Кэддерли в объятиях, видимо поражаясь, каким сильным и крепким стал юноша за то короткое время, что он отсутствовал в Библиотеке. Точно заботливая тетушка, алхимик пригладил курчавые волосы Кэддерли, отводя вечно взъерошенные непокорные пряди от лица молодого человека.

– Со мной все в порядке, – спокойно ответил Кэддерли. – Здесь дом Денира, а я – его последователь. Как я мог не вернуться?

Его сдержанное высказывание охладило возбуждение алхимика – как и ясный взгляд серых глаз Кэддерли. Билаго принялся было выпаливать ответ, но остановился на полуслове и просто кивнул.

– Ах, и леди Даника тут. – Алхимик с искренней улыбкой прикоснулся к соломенного цвета копне волос девушки. Однако улыбка Билаго испарилась почти немедленно, он уронил руки, и взгляд человечка уперся в пол. – Мы слышали о наставнике Эйвери, – тихо проговорил он, качая головой; лицо алхимика затуманила грусть.

Упоминание о дородном Эйвери Скелле, приемном отце Кэддерли, сильно укололо юного жреца. Он хотел объяснить бедняге Билаго, что дух наставника теперь живет с их богом. Но как? Билаго не поймет: тот, кто не прошел через мир духов, кто не был свидетелем божественной силы, кто не ощущал ее – не поймет. В свете неведения других все, что мог бы сказать Кэддерли, звучало бы нелепым клише, обычными успокаивающими словами, которые произносят и слушают, не задумываясь, не веря в них.