– Занавес поднимают через полтора часа, – деловито сообщила нянюшка. – Я обещала Жизель, что подсоблю ей…

– Кто такая Жизель?

– Она делает макияж актерам.

– Но ты ведь представления не имеешь о макияже!

– А стены в моем нужнике, думаешь, кто разрисовывал? – возразила нянюшка. – А еще я рисую рожицы на яйцах для ребятишек на каждую мясленицу.

– И где ты еще подвизалась? – саркастически осведомилась матушка. – Может, поднимать занавес? Или выступать за ту балерину, которую прошлым вечером закидали помидорами?

– Я и в самом деле обещала, что помогу разносить напитки во время аперкотива. – Яд сарказма скатился с нянюшки, как капля воды с раскаленной печки. – Видишь ли, из-за Призрака многие слуги бежали, как крысы с корабля. Прием в главном фойе через полчаса. И тебе, как покровительнице оперы, обязательно надо на нем присутствовать.

– Это что еще за аперкотив такой? – подозрительно спросила матушка.

– Нечто вроде шикарной вечеринки перед началом представления.

– И что мне там делать?

– Потягивай шерри и веди вежливую беседу, – объяснила нянюшка. – Или принимай участие в разговоре, все равно. Ты бы видела, каких закусок по такому случаю наготовили. Есть даже маленькие кубики сыра на палочках, воткнутых в грейпфруты, а уж шикарнее и не придумаешь.

– Гита Ягг, ты ведь не готовила никаких своих… специальных блюд?

– Нет, Эсме, – смиренно ответила нянюшка Ягг.

– Но в глазах у тебя чертики!

– Я была слишком занята.

Матушка кивнула.

– А не найти ли нам Грибо? – предложила она.

– Ты уверена, что стоит, а, Эсме?

– Сегодня вечером у нас будет много работы, – ответила матушка. – Нам не повредит лишняя пара рук.