Ну вот, теперь все готово.
Опустившись на табурет, матушка положила руку на стол, ладонью вверх.
– Теперь можно, – произнесла она, обращаясь к вселенной в целом.
Отхожее место нужно было перенести, э-э… на другое место. Эту работу матушка предпочитала выполнять сама. Когда роешь очень глубокую яму, испытываешь необыкновенное удовлетворение. Эта работа так
Нет, земля лежит себе спокойненько и ждет, пока ты перенесешь ее на другое место. И заканчивать рыть яму тоже очень приятно. А после этого ты сидишь, и тебя греет приятная мысль, что тем же самым придется заниматься только через много-много месяцев.
Работа уже близилась к завершению, когда на яму упала тень.
– День добрый, Пердита, – не поднимая глаз, поприветствовала матушка.
Подняв полную лопату на уровень головы, она высыпала землю через край.
– Приехала навестить? – спросила она и с силой вонзила лопату в глину на дне ямы.
На мгновение ее лицо исказилось от боли. Надавила на лопату.
– Мне казалось, у тебя прекрасно идут дела в опере, – продолжала она. – Хотя я, конечно, не специалистка по таким вопросам. И все же приятно видеть, как молодежь отправляется на поиски счастья в большие города.
Подняв голову, матушка Ветровоск улыбнулась радостной, дружелюбной улыбкой.
– О, вижу, ты здорово похудела, – эта фраза истекала невинностью, как сладкой тянучкой.
– Я… занималась, – ответила Агнесса.
– Занятия – вещь хорошая, – согласилась матушка, выкидывая наружу очередную лопату земли. – Хотя, говорят, с занятиями и переборщить можно. Ну а когда обратно?
– Я… еще не решила.
– Ну и правильно. И правильно. Всегда планировать тоже плохо. Лично я все время твержу: не связывай себя всякими планами. Живешь-то у мамы?
– Да, – кивнула Агнесса.