Соркро тоже умолкла и стала внимательно вслушиваться в речь одного из гостей. Он произносил долгие, певучие предложения, показавшиеся Гэлис чем-то вроде ритуального заклинания.

Полома легонько похлопал стратега по руке, призывая выйти вперед, чтобы ее увидели все присутствующие. Но прежде чем девушка успела сделать хотя бы один шаг, раздался настойчивый стук в дверь. Все разговоры разом смолкли, однако никто не двинулся с места.

Полома глубоко вздохнул и кивнул слуге, угощавшему гостей сладостями. Тот поспешил к двери и торопливо открыл ее.

Гэлис было не видно, кто там появился, поскольку от входа ее отделяла масса человеческих тел, однако заметила, что поведение толпы мгновенно изменилось. Те, кто стоял возле самого входа, мгновенно застыли на месте. Словно последовав их примеру, остальные тоже пришли в оцепенение. Выглядело это так, будто всех сковал леденящий холод.

Какое-то время ничего не происходило, и Гэлис оставалось лишь гадать, в чем же дело. Затем Мальвара провел ее сквозь толпу к дверям. Люди послушно расступались перед ними с какой-то почти недостойной поспешностью и облегчением. Все киданцы по-прежнему хранили довольно-таки зловещее молчание.

После того как толпа раздалась в стороны, Гэлис наконец-то поняла, чей приход вызвал такую тревогу. Это был темноволосый мужчина, ростом даже ниже Поломы, с необычайно широким лбом и неприятно узким, заостренным подбородком. Глаза – самые холодные, какие только Гэлис доводилось видеть у человеческого существа, а выражение лица столь бесстрастное и безразличное, что девушку бросило в дрожь.

Незнакомец прибыл не один. С ним были еще трое людей, нес в неком подобии униформы – рубашки из белой шерсти, парусиновые штаны, заправленные в сапоги, широкие кожаные ремни с мечами на перевязи и черные шляпы с узкими полями, суженными спереди.

Соркро задала какой-то вопрос, видимо, не понимая, что происходит. Полома что-то ответил ей, и она замолчала на полуслове.

– Квардо Сьенна?

– Да, мама, – сказал Полома, затем спросил ее о чем-то. Соркро покачала головой, и ее сын повторил вопрос, на это раз еще более настойчиво. Женщина с явной неохотой шагнула вперед и встала рядом с Поломой. Затем поприветствовала прибывшего. Гот ответил ей писклявой монотонной фразой; он произносил слова так, будто они были лишены всякого смысла. После этого тон Соркро изменился: в ее голосе прозвучал нескрываемый гнев. Она вспыхнула, а на губах появились крошечные пузырьки слюны. Черноволосый ответил ей по-прежнему монотонно, словно вспышка ярости пожилой женщины нисколько его не задела.