– Но я бы был благодарен, если бы ты предоставил мне большую свободу.

– Большую?..

– Ну, хотя бы более просторную комнату. Хотелось бы, чтобы меня избавили от охраны. Чаще пускали ко мне Избранную. За это я могу дать слово, что не стану убегать или обращаться к помощи Сефида, оставаясь твоим пленником.

– А что делать, когда прибудет твоя замена?

Намойя пожал плечами и криво улыбнулся.

– Тогда поступишь так, как сочтешь нужным.

Гэлис пробудилась от глубокого и спокойного сна. Она не помнила, когда в последний раз спала так крепко и безмятежно.

Девушка вытянула руку, желая прикоснуться к Китайре, но вторая половина кровати была пуста. Гэлис села на постели и открыла глаза. Ее возлюбленная сидела за столом и листала какую-то книгу, так низко склонившись над ней, словно в одночасье сделалась близорукой из-за долгого чтения в скудно освещенном помещении.

Стратег никак не могла отделаться от необычного ощущения. Она с трудом привыкала к чужой стране, в которой пробыла слишком мало времени. Здесь все было не так, как в ее родном краю. Непривычные цветы, растения, запахи, звуки… Девушка почти физически почувствовала наступление нового дня и напомнила себе, что сейчас в Кидане всего лишь весна. Интересно, каково ей здесь будет летом? Ее взгляд снова остановился на Китайре. Гэлис почувствовала себя удивительно счастливой оттого, что они снова вместе.

После того как кровавая битва закончилась, стратег долго оставалась на поле боя, помогая, насколько это казалось возможным, облегчить страдания раненых, отдавая распоряжения, связанные с погребением убитых воинов и сбором оружия. Она была с ног до головы заляпана грязью и кровью. Оказавшись на Великом Квадранте, Гэлис неожиданно увидела Китайру. Они приблизились друг к другу, а потом какое-то время стояли молча. Несмотря на царивший вокруг радостный шум, издаваемый победителями, стратег слышала лишь участившееся биение собственного сердца. Затем Китайра нежно поцеловала ее в щеку краешком губ, и Гэлис этот поцелуй показался самым чувственным из всех, которые она когда-либо испытывала в своей жизни.

Китайра не стала задерживаться и отправилась ухаживать за ранеными. Стратег поспешила вернуться к своим обязанностям. Когда наступила ночь, ее отыскали посланные Соркро слуги, привели обратно в дом, помогли вымыться, одели в чистую тунику. Слепая мать Поломы сама отвела девушку в спальню, в которой ее ожидала наряженная в такую же тунику Китайра.

После того как Соркро оставила их одних, девушки сразу же бросились друг другу в объятия, как будто расстались на годы, а не на пару дней. Они неуклюже, торопливо занялись любовью, словно делали все в первый раз, словно недавние бурные события лишили их отношения былой нежности и изящества. Однако чуть позже Китайра призналась: