– А кто третий?

– У нас теперь есть жестянщик, разве ты забыла?

Эриот промолчала и откусила изрядный кусок.

Она успела забыть о своей профессии. Чужеземный принц был прав: в колонии не требовалось ее ремесло. Как ни странно, девушка об этом не жалела. Ей нравилось работать с другими колонистами, хотя все, похоже, только тем и занимались, что строили каменные стены для защиты своего нового дома. Когда-нибудь, как надеялась Эриот, на острове начнут возводить новые дома, прокладывать дороги, осушать болота и выращивать урожай. В таком труде есть нечто достойное и важное – как, впрочем, и в любой работе, когда ее делают сообща и с душой.

Арден потряс правой рукой.

– Не привык писать. Завтра этим можешь заняться ты.

Эриот покраснела.

– Нет. Не буду я этим заниматься. Он пристально посмотрел на девушку.

– Мы должны вести записи по очереди. Кстати, помни: ты старшая.

– Я на эту роль не напрашивалась.

– Выбирали все. И проголосовали единодушно.

– Я не голосовала.

– Тебя тогда еще не приняли.

Эриот невольно рассмеялась, с удовольствием отметив, что и Арден тоже улыбнулся.

– Я не умею писать, – призналась она.

Великан смущенно посмотрел в сторону, как будто это его, а не Эриот, уличили в некоем постыдном грехе.

– Извини…

Девушка с любопытством посмотрела на Ардена.

– А где ты научился писать?

Великан сделал вид, что не слышит, сосредоточенно пережевывая хлеб. Эриот продолжала смотреть на него в упор, но он сделал вид, что не замечает ее взгляда.