– Скоро ты поймешь, что здесь лучше всегда оставаться в стороне, – буркнул Эхан. – Выучишь это правило на собственной шкуре.

– Если бы мы объединились и дали им отпор…

– Об этом и думать забудь. Но не переживай особенно. В конце концов они оставят тебя в покое. Мне тоже поначалу приходилось несладко. Десмонд и его братия долго не давали мне проходу. Но уже целый год, как они меня пальцем не тронули. Вот только сегодня…

– Они набросились на тебя, потому что ты утром разговаривал со мной, так ведь?

– Хотя ты и дурень, но не лишен догадливости.

Стивен молча вперился взглядом в темноту. Они долго сидели, не двигаясь, не проронив ни слова. Наконец дыхание у обоих выровнялось, и буря, бушевавшая в их душах, превратилась в легкий ветерок.

– Пойдем, – скомандовал брат Эхан. – Пора возвращаться в дортуар.

Только тут Стивен вспомнил о мешке с провизией, который по-прежнему висел у него на поясе.

– Я должен отнести еду часовым, на сторожевые башни.

– Ничего, придется им сегодня обойтись без ужина.

– Но это приказ отца настоятеля.

– Братья, стоящие в дозоре, не так уж худы. Небольшое воздержание пойдет им на пользу. Они не будут на тебя в обиде.

– Фратекс велел мне отнести часовым ужин, и я сделаю это, – упрямо повторил Стивен.

Эхан пробормотал что-то на своем родном языке, но так тихо, что Стивен ничего не разобрал.

– Хорошо, – кивнул головой толстяк. – Если ты так упорствуешь в своей глупости, я не буду тратить время на бесполезные уговоры. Все, что я могу для тебя сделать, – показать самый короткий обратный путь в монастырь.

9. Наказание

9. Наказание

У Энни перехватило дыхание, когда пальцы Родерика слегка коснулись ее груди. Возможно, это вышло случайно. Никогда прежде он не позволял себе подобных прикосновений. Но нынешнее их свидание не походило на все предыдущие. Впервые их поцелуи стали столь страстными и ненасытными, пробуждая в обоих желание чего-то большего.

Нет, его руки не ошиблись. Они вновь вернулись к ее груди. Первым, пробным касанием он лишь хотел проверить, как она к этому отнесется. Теперь его пальцы обрели смелость и уверенность. Они жгли ее сквозь тонкую ткань платья, и соски, отвечая на впервые изведанную ласку, внезапно стали выпуклыми и напряженными.

Губы Родерика тоже казались непривычно настойчивыми. Они покрывали ее шею торопливыми поцелуями, слегка покусывая нежную кожу. Энни прижималась к юноше спиной, и его дыхание шевелило волосы у нее на затылке, одна рука по-прежнему ласкала грудь, а другая, проникнув под платье, гладила шелковистый живот, опускаясь все ниже и ниже. Воистину Родерик оказался отважным исследователем неведомых мест.