– Сегодня у нас будет пир, – торжественно заявил Казио, доставая из мешка кусок ветчины, жаренную на вертеле курицу, целую буханку хрустящего черного хлеба, небольшую склянку оливкового масла и две темные бутылки вина.

Энни жадно следила за тем, как он вытаскивает продукты. Бросив взгляд на свою подругу, она, к своему изумлению, заметила, что та смотрит на Казио едва ли не с благоговением. Конечно, Энни его недооценила сначала, и он, как оказалось, был сделан из лучшего теста, чем она предполагала, не говоря уже о том, что они с Острой были обязаны ему своими жизнями. Тем не менее это был не повод, чтобы опускаться до таких глупостей.

– Не того года, – с разочарованием произнес з'Акатто.

– Призраки пьют все, что им удается найти, – ответил Казио. – Уверен, ты тоже не откажешься.

З'Акатто откупорил одну из бутылок, отхлебнул вина и, смакуя, задержал его во рту.

– Ненамного лучше уксуса, – вынес он окончательный приговор, после чего сделал еще один большой глоток.

Они принялись поглощать еду с такой жадностью, что никому даже не пришло в голову нарушить этот священный процесс разговором. Дар речи вернулся гораздо позже, когда была выпита большая часть вина.

– Через три дня мы выйдем к морю, – сказал Казио. – Не сомневаюсь, что мы найдем возможность переправить вас в какое-нибудь безопасное место. Возможно, даже домой.

– Вы проявили к нам величайшее милосердие, – благодарно произнесла Энни.

– Но вы же не можете посадить на корабль двух беззащитных девушек без провожатых, – возразила Остра. – Вдруг рыцари Ханзы настигнут нас в море?

– Я бы на вашем месте больше боялся морских разбойников, – заметил з'Акатто. – Насколько мне известно, они куда опаснее.

– Тогда отправляйся вместе с ними, – сказал Казио. – Что же касается меня, то лично я возвращаюсь в свое родовое гнездо, в Авеллу. Буду по-прежнему делать вид, что никогда не встречал рыцаря, которого я не смог бы одолеть в бою.

– Отец Энни вас щедро вознаградит, – неожиданно выпалила Остра.

– Остра, замолчи, – цыкнула на нее подруга. – То, что для нас сделали каснары да Чиоваттио и з'Акатто, невозможно возместить никакими деньгами.

– Джентльмену не требуется никакая плата за спасение двух оказавшихся в беде девушек, – гордо произнес Казио.

– Но джентльмен без гроша за душой не в состоянии выкупить свою собственность, – подхватил з'Акатто. – Пусть даже нам чудом удалось бы уладить некоторые законные формальности. А это, как известно, тоже не делается просто так.

У Казио был такой вид, будто его задели за больное место.

– Неужели ты даже сейчас не можешь не изводить меня мирскими делами? – с возмущением проговорил он, после чего обернулся к Энни и спросил: – Кстати сказать, а кто ваш отец?