Муж Иван был на жизненном пути единственным человеком с этим именем, и мужчиной единственным тоже. Вспомнилось, что по его наблюдениям годовалой давности, к которым тогда не удалось отнестись с должным вниманием и уважением, все Юры были «чудными, с заскоками», а Александры приносили в жизнь возможность зарабатывать деньги. С опасением, насторожившись, Ольга Викторовна допускала себя в размышления о символизме собственного имени и о протестах сына относительно названия «Миша».

* * *

Из начинающего задыхаться от горящих торфяников леса группами и по одиночке выходили грибники, уставшие от жары и задымлённости. Мишка делал вид, что играет в песке, горкой насыпанном на участке у самых ворот, искусно вводя в заблуждение бабушку, которая, посматривая на него из окна дома, испытывала удовлетворение от рода занятости внука, нормального по её мнению для ребёнка. В действительности же мальчика занимали устало идущие по дороге мимо садовых домиков люди с почти пустыми корзинами. Точнее, сквозь железные прутья ограды Мишка пристрастно наблюдал за стариками, успевая при этом мешать сухой, горячий песок отработанными движениями мастера хлебопёка. Вот бодро, глядя прямо перед собой, прошествовал высокий и худой бородач в кедах и клетчатой рубахе. Под густой тёмной растительностью, закрывающей почти всё лицо, разглядеть красоту или её отсутствие было затруднительно. Сила движений и уверенное целеустремлённое состояние носителя бороды и лёгкой обуви говорили наблюдателю о наличии относительного, по крайней мере, здоровья у человека, и потому особого интереса не вызывали.

Через минуту на той же дороге появились двое, попадающие в сферу исследовательских интересов мальчика. Они шли очень медленно, казалось, ползли, с трудом передвигая тяжёлые ноги в резиновых сапогах. На головах трогательные, почти детские, белые панамки смотрелись нелепо в контрасте с выгоревшими и пожелтевшими брезентовыми куртками, которые совершенно некстати в такую жару были застёгнуты по-военному на все пуговицы. Семейная пара, прожившая в законном браке пятьдесят лет, и опасающаяся клещей больше, чем потницы и инфаркта, с трудом волоча ноги и пустые, дырявые корзинки передвигалась в направлении своего домика, развлекая себя в дороге пристальным разглядыванием окрестностей. Выдающейся достопримечательностью оказался милый мальчик с выразительными серыми глазами, уверенный в том, что наблюдает здесь только он.

Старый человек, то ли бабушка, то ли дедушка по виду, приблизившись к ограде, хриплым голосом, также не позволяющим идентифицировать половую принадлежность, с трудом проговорил: — Какой очаровательный мальчик!