– А чей же?! Они, кроме хозяина, никого к себе не подпускают.

– А тебе откуда знать?

– Просто знаю.

Альв вообще не слишком охотно отвечал на вопросы, но иногда из него удавалось что-то вытянуть. Например, Ута была уверена, что Трелли – не единственный выживший в этом мире альв, и что он знает, где находятся другие и сколько их осталось. Трелли старательно избегал разговоров об этом, но в том, как он отмалчивается, нетрудно было прочесть правильный ответ.

– Пойдём. – Она не могла представить, что от такого милого, такого симпатичного существа могла исходить хоть какая-то угроза.

Прежде чем посторониться, так, чтобы образовался узкий проход между его покатым боком и зыбучей почвой, поросшей серебристой травой, зай-грифон что-то недовольно проворчал. Ута лишь провела ладонью по золотой вьющейся шерсти, и он успокоился.

Прежде чем двинуться дальше, она пропустила вперёд альва и оглянулась назад. Командор, Айлон, Лара, Крук и пара уцелевших сотников, растолкав лучников и прочих пехотинцев, выдвинулись в первый ряд и, судя по всему, собирались последовать за ней. Пришлось сначала махнуть им рукой, а потом красноречиво потрясти кулаком и сурово сдвинуть брови, так, чтобы до них дошло: ещё один шаг, и госпожа будет очень недовольна.

А теперь лучше о них не думать, а то щемящее беспокойство не позволит ей сохранить покой и уверенность в себе, от которых и так не слишком много осталось.

– Нам далеко? – спросила она, глядя на спину альва.

– Я не знаю, Ута, – отозвался Трелли, не оборачиваясь. – Я даже не знаю, куда и зачем мы идём. Впереди должен быть храм Гинны. Может быть, там нас кто-то ждёт.

– Скорее, не ждёт, а поджидает… – Теперь, когда рядом не было ни верных слуг, ни славного зай-грифона, её всё сильней одолевало беспокойство, переходящее в страх. Хотелось задавать глупые, нелепые вопросы, и пусть ответом будет молчание – всё равно. – Правда, что здесь погибло много людей?

– Да, наверное… И много альвов. Здесь была великая битва.

– И кто победил?

– Если погибли все, то кто победил? – ответил Трелли вопросом на вопрос, на этот раз повернувшись к ней лицом. – Я тебя очень прошу: помолчи хоть немного. Для вас это проклятое место, для нас – священное. Помолчи, я хочу услышать голоса предков.

– А увидеть предков ты не хочешь?

– Не сейчас. Я думаю, мне ещё рано, – отозвался альв и погрузился в молчание. Лицо его словно окаменело, глаза полузакрылись, и только голубая жилка, проступившая на лбу, пульсировала, показывая, что он жив, только его дух на время освободился от тела.

Теперь оставалось только идти следом, тем более, что дорога здесь была только одна. Вот и всё – остались только звук собственных шагов и шелест травы на ветру, короткая жизнь, оставленная за спиной, и неизвестность, таящаяся впереди. А Трелли шёл бесшумно, как будто подошвы его сапог не касались булыжной мостовой.