Гном испуганно таращился на него.
Гном испуганно таращился на него.
Гном испуганно таращился на него.
– Э… Помнишь… когда кто-нибудь появлялся, всегда раздавался звон, верно? – слегка запинаясь, спросил гномик, и выражение лица его говорило о том, что он прекрасно понимал: чистосердечное признание чистосердечным признанием, но хорошая взбучка гарантирована.
– Э… Помнишь… когда кто-нибудь появлялся, всегда раздавался звон, верно? – слегка запинаясь, спросил гномик, и выражение лица его говорило о том, что он прекрасно понимал: чистосердечное признание чистосердечным признанием, но хорошая взбучка гарантирована.
– Э… Помнишь… когда кто-нибудь появлялся, всегда раздавался звон, верно? – слегка запинаясь, спросил гномик, и выражение лица его говорило о том, что он прекрасно понимал: чистосердечное признание чистосердечным признанием, но хорошая взбучка гарантирована.
– Так?
– Так?
– Так?
Гномик поднял крошечные колокольчики и покачал ими. Раздалось очень печальное «динь-динь-динь».
Гномик поднял крошечные колокольчики и покачал ими. Раздалось очень печальное «динь-динь-динь».
Гномик поднял крошечные колокольчики и покачал ими. Раздалось очень печальное «динь-динь-динь».
– Здорово, правда? Это был я, гном Диньдиньдинь.
– Здорово, правда? Это был я, гном Диньдиньдинь.
– Здорово, правда? Это был я, гном Диньдиньдинь.
– Все, я понял. Пошел отсюда.
– Все, я понял. Пошел отсюда.
– Все, я понял. Пошел отсюда.
– А еще я умею разбрасывать искрящуюся волшебную пыль…
– А еще я умею разбрасывать искрящуюся волшебную пыль…