Наконец они подошли к двери любимого ресторана. Человек-Утка мечтательно посмотрел на витрину затуманенными глазами.

– Здесь я когда-то ужинал почти каждый день, – промолвил он.

– А че перестал-то? – спросил Генри-Гроб.

– Не знаю… – пожал плечами Человек-Утка. – Некоторые части моей жизни… они все в каком-то тумане. Но точно помню, что тогда я был совсем другим человеком. Тем не менее, – он похлопал Арнольда по голове, – как говорится: «Лучше по-дружески закусить старым башмаком, чем съесть большой бифштекс с врагом». Эй, Рон, твоя очередь.

Они поставили Рона перед черным ходом и постучались. Когда официант открыл дверь, Старикашка Рон широко улыбнулся ему, продемонстрировав все свои выпавшие зубы и обдав своим знаменитым прирученным Запахом.

– Десница тысячелетия и моллюск! – воскликнул он, приложив руку ко лбу.

– Со страшдеством всех вас, – перевел Человек-Утка.

Официант хотел было закрыть дверь, но Арнольд Косой был наготове и тут же сунул в стремительно уменьшающуюся щель свой башмак[28].

– Мы подумали, может, вы хотите, чтобы мы заглянули к вам во время страшдественского ужина и порадовали ваших клиентов приятным сантаславием? – сказал Человек-утка.

Рядом с ним вулканически раскашлялся Генри-Гроб. Кашель даже звучал по-зеленому.

– Бесплатно, конечно.

– Сейчас как-никак страшдество, – добавил Арнольд.

Тут следует отметить, что Арнольд Косой, Генри-Гроб, Старикашка Рон и Человек-Утка не состояли в Гильдии Попрошаек, поскольку даже у этой Гильдии были свои стандарты. Однако жили они довольно-таки неплохо – опять-таки согласно тем же довольно низким стандартам. И все благодаря правильному применению Принципа Уверенности. Люди были готовы отдать им все, что угодно, только бы эти жуткие нищие убрались с глаз долой.

Через несколько минут друзья снова отправились в путь, толкая перед собой тележку с довольным Арнольдом, обложенным наспех завернутыми пакетами.

– Люди могут быть такими щедрыми, – сказал Человек-Утка.

– Десница тысячелетия и моллюск.

Пока они толкали тележку через канавы и сугробы, Арнольд исследовал дары благотворительности.

– Какой-то знакомый вкус! – вдруг воскликнул он.

– В каком смысле?