Он вылечится. Придумает, как это сделать…

Игорь открыл глаза.

– Болит? – спросил он.

– Нет, – изумленно сказала Наталья Петровна, разглядывая пальцы, явно ставшие более прямыми. – Совсем не болит!

– Они выпрямятся полностью, но не сразу… месяца через два. А боли больше не будет. Обещаю.

– Вы – человек? – спросила Наталья Петровна, вглядываясь в Игоря сквозь толстые линзы очков. – Или, может быть, вы какой-нибудь пришелец? Скажите честно. Обычные люди такого не могут.

Игорь пожал плечами.

– Наверное, человек, – сказал он. – Более или менее. Пожалуй, уже не совсем хомо и, увы, не вполне сапиенс, но что-то вроде этого.

– Вы – ангел, – уверенно произнесла Наталья Петровна. – Я хорошее кино смотрела, американское… не помню, как называлось. Там был ангел в человеческом обличье. Он мог исцелять – тоже вот так, руками. И еще ему было очень плохо, потому что он никак не мог привыкнуть к людским порядкам.

Вот значит как. В перезагрузку и переносы во времени – вещи простые, совершенно очевидные, – мы не верим. А в мифических ангелов верим, потому что нам их в американском кино показали.

– Я не ангел, – сказал Гоша. – Точно не ангел, даю вам стопроцентную гарантию.

Я – бог, чуть не вырвалось у него.

Не вырвалось. Не хотел он быть богом.

Глава 2

Глава 2

Близнецы, почти неотличимые друг от друга, шли по поселку Киселиха. Два молодых человека высокого роста, атлетического сложения, приятной внешности, стильно одетые, – ну просто красавцы, голливудские типажи, хоть сейчас на экран. Впрочем, никто из встречающихся прохожих не обращал внимания на это неординарное зрелище. Не то что бы близнецов никто не видел – скорее, их воспринимали совсем не так, как они выглядели. Например, как двух старичков-пенсионеров, волокущих сельскохозяйственный инвентарь, или как парочку беззаботно щебечущих веснушчатых девушек. Скажем прямо, двойняшки маскировались умело и даже изощренно, хотя способ, которым это было сделано, не подлежал никакому рациональному объяснению.

Один из близнецов хмурился, лицо второго выражало удовлетворение и спокойствие.

– Хадди, – сказал хмурый, – ты понял, что тебе предстоит? Выглядишь ты так безмятежно, словно отправляешься на увеселительную прогулку.

– Для меня это и есть развлечение, – ответил Хадди. – Боги наконец-то смилостивились ко мне. Я получил собственное тело, собственную, отдельную от твоей, жизнь – теперь уже навсегда. И чем я должен за это расплатиться? Всего лишь убийством ничтожной дряни, недостойной обитания на этом свете. О чем мне грустить, брат Игорь?