***

Очнулась я в совершенно белой комнате, где отвратительно пахло. Сразу всё вспомнила и решила притвориться, словно ещё без сознания. Осторожно, едва приподняв веки, осмотрелась.

Я лежала на каком-то мягком сундуке, до самого горла накрытая белой тканью. Сильно болели крылья и грудь, но всё это просто пустяки по сравнению с тем, что пропал медальон! Когда я это поняла, то похолодела прямо.

Слева, на таком же сундуке, лежал пард, которого я узнала мгновенно. Это он на меня прыгнул! Могучий, ярко-рыжий с полосками, тигр притворялся спящим. Больше в комнате никого не было.

Я тихо поднялась и скользнула к парду. Принюхалась. Среди кошмарной вони удалось различить хорошо знакомый запах Тошибы. Тигр дышал ровно и глубоко, на запястье мускулистой руки блестел браслет. Похоже, он правда спит…

Беззвучно встав за головой парда, я сцепила руки, выпустила все десять когтей и острожно опустила, окружив его горло бритвенно-острым ожерельем. Тигр мгновенно открыл глаза.

– Шевельнись, и смерть будет болезненной, – сказала я ровным голосом. Пард дёрнулся, но вовремя ощутил когти у горла и замер, глядя на меня снизу вверх.

– Хаятэ, не надо, – голос у него оказался низким и звучным.

– Вы убили моего друга. Вы обманом завлекли меня в ловушку и скоро убъёте. Но уж одного из вас я точно заберу с собой, – у меня даже гребень шипов вздыбился от ярости. Усилием воли снова его опустила.

– Куросао не погиб, – быстро ответил пард. – Его разум живёт во мне, я – это он! Мы с тобой проскакали всю степь…

– Не смей! – рявкнула я. – Куросао был лошадью и не мог говорить, но он стал моим другом и достойным спутником. Я никому не позволю оскорблять его память!

– Хаятэ, – пард улыбнулся. – Кто ты, скажи? Человек или дракон? Самурай или крылатая рептилия? Я стиснула зубы.

– Тебе не обмануть меня, гэйдзин!

– Хаятэ, – серьёзно ответил тигр, – Мне неизвестна правда о твоём рождении и воспитании. Я не знаю, кто и по какой причине оставил тебя Годзю, и почему из всех дочерей только тебя Годзю посвятил в Бусидо. Но я не хочу это знать. Ты Хаятэ Тайё, Сокол Бури; и какая бы жизнь не ждала тебя впереди, верь: ты проживёшь её сама. Я невольно попятилась.

– Ты… как ты смеешь! Ты украл память моего друга!

– Это моя память, Хаятэ, – пард сел и посмотрел на меня жёлтыми глазами.

– Однажды ты сказала, что судьба и драконов, и самураев – умереть в любой миг. Запомни, маленькая: судьбы нет. Он улыбнулся.

– Мы с тобой проскакали всю степь, Хаятэ. Нас чевствовали тавры и хотели убить люди, мы спасали драконов и пардов, убивали зверей и охотников. И вот, спустя много дней, мы наконец можем поговорить…